Суета. Хо-хо, ха-ха. Заря Ляп

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ спешит за мячом в самое буйство трав. Поднимает мяч. Оборачивается к Тамаре. Тяжело дыша. С вопросом:

      – А почему вот на этом поле только розовые цветы растут?

      – Не знаю!!! – кричит в небо Тамара.

      Воздух над головой Лидии слабо вспыхивает.

      Тамара моргает.

      Лидия исчезает.

      Тамара вдруг отчетливо вспоминает отца.

      Вот он – высоченный, плечистый, большеглазый и улыбчивый. Знаток поэзии. Любитель оперы и светского общества. И, словно назло своему сложению, вовсе не любитель спорта или охоты. А также ровным счетом ничего не понимающий в денежных делах. Живет он без забот и всем в семье в безразличием приправленное веселье, пока… пока не узнает правду, скорее лишь малую часть ее. И тогда… и тогда тускнеет и ударяется в религию… В то лето, последнее свое лето, привозит отец в Дом иконы. Словно из заточения вызволенные – поцарапанные, краями битые, красками выцветать намерившиеся, позолотой почти облезшие. Привозит и расставляет по покоям. И так горячо надеется на что-то, на какое-то излечение, что даже Дед, сжалившись над зятем, сам с поклоном икону от него принимает. Проходят дни, и одна вдруг трескается. Трещиной прорезая лик святого. Именно та, которую оставил отец у себя. Поначалу отец плачет, всем показывая рассеченный образ. Потом успокаивается, омертвело как-то. А вскоре исчезает. Выходит из Дома и не возвращается… Дед говорит – море забрало… Вот она, жизнь человека, прикоснувшегося к их роду. Употребленного для его продолжения… Род. НАШ род…

      Прикусив губу, отворачивается Тамара от Поля и торопится к Дому.

      У порога ее поджидает Уман. Весьма исхудалый.

      За обедом ни Мать, ни Дед не выказывают удивления по поводу появления Умана и не осведомляются об отсутствующей Лидии.

      5. Такая у него привычка

      Утро. А воздух уже пропитан жарой, запахом меда и истомой, склоняющими сидящих за столом к ничегонеделанию. И сидящие за столом неотвязчивому уговору поддаются: Мать откидывается на спинку стула и закрывает глаза, подставляя солнцу лицо; Дед разворачивается креслом к морю – томящемуся ложным, поверхностным, безоблачным небом насланным радушием; Тамара же… у ног ее разомлевший Уман, и вся она немыми восклицаниями о нем и вчерашней победе своей: «…Я вернула Умку! Вернула! Вернула Умку! Спасла! Я сильна! Очень сильна! И я права! ПРАВА! Я спасла Умку. Рыжика моего спасла! Не ушла в нюни – „хорошее“ и „плохое“, а спасла! Я и СЕБЯ спасла! Я спасла!.. Я друга вернула!»

      – Тамара?

      Услышав голос Деда, Тамара выпадает из восклицаний, вскакивает, мимолетом бросая взгляд на, кажется, заснувшую Мать, и, улыбнувшись лаской и покоем приоткрывшемуся внимательному глазу пса, обходит стол. Останавливается перед Дедом. Ожидая просьбу отвести в Дом, по-тихому, не разбудив Дочь. Но он молчит, его внимание отдано морю. Напоминает о себе:

      – Да?

      – Нам поговорить следует, – глубоко вздыхает Дед и поднимает глаза к лицу ее; слабо улыбается: – Принеси стул. На случай, если разговор затянется.

      – А СКАЧАТЬ