В лабиринтах судьбы. Михаил Александрович Каюрин

Чтение книги онлайн.

      – Выгодно, невыгодно, а о людях кто думать будет? Народ-то чей?

      Калегин неопределённо пожал плечами:

      – Советский, надо полагать. Везде и всюду об этом говорят.

      – Вот-вот, советский. А ОРС чей? Тоже, стало быть, советский. Так почему, спрашивается, советский ОРС не заботится о советском человеке?

      – Всё зависит от руководства, Степан Фёдорович. Каков начальник – такие и дела у него, – попытался замять разворачивающуюся дискуссию Калегин. Она не предвещала ничего хорошего для него.

      Старик был глуховат и говорил громко. На них стали обращать внимание и оборачиваться. Степан не унимался:

      – А если начальнику этому на человека наплевать? Что тогда надо делать? Гнать с работы в три шеи. Вот что.

      Характер старика знали многие односельчане, уважали за прямолинейность. Сейчас все слушали его с любопытством.

      – Хорошо, Степан Фёдорович, представится случай, поговорю с Толстобровом, обязательно. Я тебе обещаю. Попрошу организовать выездную торговлю.

      – Достучись, Борис. А не то мы ему фамилию-то поменяем.

      – Как это? Зачем? – удивился начальник лесосплавной конторы, заулыбавшись.

      Стоящие неподалёку молодые люди прыснули от смеха.

      – Потому как ему больше подходит другая.

      – И какая же?

      – Толстобрюх. Видел я его однажды. Истинный Толстобрюх. Куда только партийцы смотрят? Почему не скинут?

      Утренняя разминка продолжалась, быть может, ещё некоторое время на радость окружающим, но в это время подошёл автобус. Молодёжь ринулась к дверям без промедления, визжа, и толкая друг друга. Народу собралось много, и не каждому было суждено уехать этим рейсом. Степан не стал состязаться с молодёжью, наблюдал за давкой со стороны. Потом, пожевав губами, произнёс про себя что-то и смачно сплюнул в сердцах. Посох был при нём всегда. Он взял его и, не дожидаясь, когда автобус отойдёт, отправился пешком. Дорогу в город Степан знал наощупь. Не один десяток лет петляет она среди густых зарослей ивняка и частокола ельников.

      «Никому нет дела до посёлка, – рассуждал старик, ходко шагая по утоптанной тропинке. – Начальству что? У них «газики» да «Волги», в магазины не заходят, а если и заходят, то через дверь со двора, всё для них есть на складах. Народ их не интересует. Оно уверено в том, что мужик живуч, всегда выкрутится как-нибудь. Да и другими благами начальство себя не обидело. Продукты, талоны, товары, связи, власть – всё это в их распоряжении. В любом количестве, в любое время, без талонов и очередей. Живи, не тужи. Да ну их! – подумал Степан сердито. – У меня тоже всё есть: мясо, молоко, соленья, варенья. Что ещё мне нужно? Пусть они побесятся с жиру. Придет время, недолго осталось – взбунтуется народ, наведёт порядок».

      Степан шагал тропинкой, которая металась по-над рекой то влево, то вправо. Кирзовые сапоги, смазанные накануне дёгтем, приятно поскрипывали. Солнце успело СКАЧАТЬ