Политическая наука №2 / 2013. Религия и политика. Коллектив авторов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Политическая наука №2 / 2013. Религия и политика - Коллектив авторов страница 20

СКАЧАТЬ чем само событие, получило убедительное подтверждение: и «Движение», и «Агитация» объединили и разъединили множество людей, а среди известных журналистов и политических аналитиков не осталось никого, кто бы не выступил со своей оценкой событий. СМИ спустили курок «оскорбленных чувств» индусов, распространяя по всей стране официальные заявления и документируя шаги «оскорбленной» стороны.

      Вообще «чувство, аффект или эмоция в том виде как они переживаются индивидом, представляют собой явление частного порядка и не обязательно видны окружающим» [Oller, Wiltshire, 1997, p. 33]. Однако «оскорбленные чувства» выступают как своего рода идиома или – в устоявшемся контексте – идеологема, которой делегировано коллективное представительство. Когда / если речь заходит об «оскорблении», эти демонстративно заявленные «чувства» сигнализируют о поиске и мобилизации единомышленников, где бы они ни находились, произвольно расширяя границы религиозного сектора. В таком понимании «оскорбленные чувства» со шлейфом сопровождающих их последствий представляют собой новый социокультурный феномен, который уже мощно заявил о себе преимущественно в религиозной и этнолингвистической сферах практически по всему миру. Еще 15–20 лет тому назад пришедшее из английского словосочетание hurt sentiments и его кальки в индийских языках не имели постоянной прописки в общественном пространстве и «ментальной программе» индийцев25.

      Существовали иные вербальные формулы мобилизации – такие, как «сбережем дхарму индусов», «произносите гордо: мы – индусы!» и «защитим асмиту»26, которые проникли в публичную сферу из риторики РСС, ВХП, партии «Шив-сена»27 и других объединений, агрессивно распространявших идеологию хиндутвы.

      Если англоязычные газеты, информируя о развитии событий, оперировали одной и той же идиомой – hurt sentiments, то газеты на хинди не выработали единого клише. Они говорили о «тяжелом ударе тяжелым оружием-нападении-налете на верованиячувства-эмоции миллионов», о «причинении вреда-нанесения раны-нанесения оскорбления-выражения неуважения простому индусу», о «нанесении царапин, повреждений, увечий менталитету людей», о «намеренно жестокой игре с религиозным преклонением», о «сознательном заговоре» и переключались с «миллионов верующих» на «обычного индуса»28.

      СМИ, оповещая, что «чувства» индусов «оскорблены», сами изобретают аналоги этих выражений на региональных языках29. Независимо от позиции того или иного источника и убеждений того или иного автора, репортаж с митинга ВХП или пресс-конференции БДП содержит одни и те же детали, тем самым предлагая определенную модель поведения. Публика подхватывает выражения и мысли, первоначально появившиеся в СМИ, и воспроизводит их в реальной жизни. Так, «Hindustan» отразил позицию защитников «моста Рамы», вставляя их собственные выкрики в серии заголовков: «С верой шутить – ошибка», «Мы не позволим играть с верой!», «Будем стоять до последнего вздоха», СКАЧАТЬ



<p>25</p>

Стремительный старт этого явления можно отсчитывать с 1988 г., когда «Сатанинские стихи» Салмана Рушди были запрещены правительством ИНК во главе с Радживом Ганди еще до фетвы иранского аятоллы. Собственную историю и сам Рушди называет прологом и предвестником этого мирового феномена в интервью, озаглавленном «Нет права не быть оскорбленным» [Н, 06.10.2012]. Эту мысль он развил в автобиографическом романе «Джозеф Антон» (М.: Астрель, 2012).

В устной беседе американский политолог Дэвид Джилмартин напомнил мне об Индийском уголовном кодексе 1860 г., принятом колонизаторами, где раздел XV носит название «Об обидах, имеющих отношение к религии», а ст. 298 говорит о «произнесении слов и т.д. с осознанным намерением ранить религиозные чувства другого человека». Эта «ориенталистская» статья остается в том же варианте и 150 лет спустя, а ее юрисдикция распространяется на всю Индию, хотя она ни в коей степени не связана с южноазиатскими представлениями о религии. Возможность «ранения религиозных чувств» как предлог / повод в дальнейшем широко использовалась колониальной администрацией при проведении политики «разделяй и властвуй» [Freitag, 1989].

<p>26</p>

Исследованию асмиты (эготизма), переосмысленной как «этническая гордость», «наиональное самоуважение» и «самобытность», посвящена моя статья «Филологический анализ идеологической риторики. Маратхи в поисках национальной идеи» [Глушкова, 2002; Glushkova, 2006].

<p>27</p>

Шив-сена – «Армия Шиваджи», см. прим. 9.

<p>28</p>

Хинди (вместе с диалектами), будучи основным языком «срединной» части Индии (Доаб), где хиндутва имеет прочные позиции, обладает богатейшим набором выражениий с лексемой «удар», поэтому диапазон оригинальных вариаций гораздо шире, чем предложено русскими переводами. Возможно, аналоги «удара» появились под влиянием физической, телесной семантики английского hurt. Не имеют устойчивых выражений для «оскорбленных чувств» маратхи, бенгали и другие региональные языки.

<p>29</p>

Знакомый тамил из Тамилнаду на вопрос, как перевести выражение «оскорбленные чувства» на тамильский, ответил: «Надо посмотреть в газете».