Труды по россиеведению. Выпуск 4. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ гибрида тюрьмы, казармы и санатория. Но затем произошло неслыханное. Советский социализм породил в качестве высшей своей фазы не коммунизм (здесь Энгельс и Суслов ошиблись), а капитализм. Который вырос из социализма – психологически, нравственно, структурно, организационно etc. Более того, этот новый русский капитализм не утратил и своей социалистической субстанции. Еще более того, путинский капитализм-социализм, подобно западному устройству, – медаль с двумя сторонами. И никакой социальной альтернативы капитализм и социализм в России начала XXI в. собой не представляют.

      Одно отличие от Запада: там социал-демократический капитализм работает на бóльшую часть общества (средний класс, «социальная плазма», по Р. Дарендорфу), здесь социалистический капитализм – на меньшую (верхи и их прислужников, «властная плазма», по моей терминологии). – Должен сказать: путинская модель устойчива и непротиворечива. – В свое время русская история нашла свою формулу в самодержавно-крепостническом – общинно-передельном режиме. Самодержавный царизм закабалил население России, поместил его в формат общины, где шел перманентный передел земли. Это был эффективный способ процветания верхушки за счет народа, который с тех пор занялся делом, которое вскоре станет привычным, органическим – кормить дворян и отправлять передел. – Сегодня в России сложилось типологически сопоставимое. Самодержавное президентство «поместило» население в формат перманентного «рыночного» передела небольшой материальной субстанции в условиях денежного дефицита. Население вновь занято привычным делом. Та же его часть (все не нужны), которая необходима для обеспечения процветания «властной плазмы», мобилизуется ею и сносно оплачивается. Мы пришли или вернулись к знакомой диспозиции: самодержавие (бесконтрольная власть), опирающееся на передел. Или иначе: передел как основной социальный процесс и инстинкт, «обеспечиваемый» самодержавием. Подобно христианской Троице они единосущны, но не слиянны.

      Таковы итоги русской политэкономии в начале десятых годов XXI в.

      И это-то мы должны преодолеть…

* * *

      …Да, мы чуть не забыли объяснить, почему так странно названа работа – «…Апрель двенадцатого года». Это строчка из ахмадулинского «Снимка» (стихотворение перепечатано в поэтической подборке «Трудов…» настоящего выпуска). Мне всегда от этих «стишков» (как любил говаривать Иосиф Бродский) хотелось и радостно, и горько (одновременно) плакать. Та Россия, моя Россия (дореволюционная), казалось бы, на невиданном, неостановимом подъеме, но мы‐то знаем, что «в терновом венце революции грядет шестнадцатый год». Оказалось Семнадцатый, какая разница. – И вот столетие спустя вновь «апрель двенадцатого года». Будущее неясно. Неужели опять «невиданные перемены, неслыханные мятежи»? Не знаю. Но на всякий случай, «людям добра» (по Льву Толстому) советую объединяться. Ведь зло, как всегда, наготове.

Список литературы

      1. Ключевский В.О. СКАЧАТЬ