Письма из Владимирской тюрьмы. Леонид Эйтингон

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ юношескую спортивную школу для регулярных тренировок. Думаю, это помогло не пойти по кривой дорожке.

      Деда арестовали… Обстановка в доме резко изменилась, «друзья» и многочисленные гости словно испарились. Мне было странно наблюдать за резким изменением поведения многих жильцов дома. Раньше, сталкиваясь со мной в лифте, они с приторными улыбками просили передать привет деду (в доме жили сотрудники КГБ), а сейчас при встрече уже не удостаивали вниманием и отворачивались.

      Надо сказать, что в начале 1950-х в нашем доме часто проходили аресты, были и случаи самоубийств. Это серьезно изменило саму атмосферу проживания – все взрослые подозревали всех, боялись проявить дружеское участие к семьям внезапно арестованных. Правда, были и исключения. Помню, что сначала арестовали генерала Белкина, и дед приглашал его сыновей – моего ровесника Илью и его старшего брата Игоря – к нам домой. О чем они говорили, не знаю. Но такая поддержка в то время многого стоила.

      Они (Белкины-старшие, Михаил Ильич и Ольга Ивановна) отплатили мне сторицей. В те годы, когда дедушка Лёня сам оказался во Владимирской тюрьме, двери их дома в любой час для меня были открыты. Я до сих пор благодарна им за то, что они помогли мне преодолеть сложный подростковый период «разброда и шатаний». Кстати, жили они тогда (репрессированные и освободившиеся, но не реабилитированные) после традиционного уплотнения в одной из комнат своей бывшей квартиры, ставшей коммунальной. Причем вместе с семьей своего сына Ильи.

      Сейчас, вспоминая свое детство и окружающую обстановку, могу сказать, что ничего особенного и шикарного в нашем доме не было: разве что, возможно, тоже приехавший из дальних стран буфет-горка с резными ножками, стеклянными дверцами и тяжелой мраморной доской сверху, тогда это была большая редкость; огромный шкаф, в котором частично размещалась посуда и в основном книги; комод в спальне у деда и бабушки; кушетки с валиками под голову, видимо, из Китая. Словом, никаких гарнитуров из карельской березы. Высокое общественное положение деда, в то время он был генерал-майором МГБ, никак не отражалось на нашем интерьере.

      Зато помню, было очень много книг в паре больших книжных шкафов. Пока семья после ареста деда не смогла адаптироваться к новой реальности, некоторое время мы жили их продажей. Книги складывали стопками у стены в столовой. Я выбирала что-то для чтения, но через несколько дней они куда-то исчезали, их место занимала новая стопка.

      Мама Зоя в это время заканчивала вечернее отделение иняза. Войну она встретила студенткой второго курса ИФЛИ с новорожденной дочкой на руках. Хорошее владение языком, жизненный опыт и, главное, характер помогли ей закончить пятилетний курс за три года. Разбирая недавно ее документы, я была несказанно удивлена – мама, а она была хорошо известным и высоко ценимым педагогом, в своем красном дипломе с отличием имела «четыре» по педагогике. Знали бы ее преподаватели, что вся последующая жизнь Зои Васильевны будет неразрывно связана с педагогикой, СКАЧАТЬ