не обнаружил, хотя обошел все из них. Разве что какая-то пыльная мебельная рухлядь. Собственно, и пол был пыльным, и подоконники. Похоже, в квартире давно уже никто не жил. А главное, ничто в ней не указывало на какую-то связь с костюмом и шляпой, доставленными мне утром. Вероятно, это какой-то квест; я много таких прошел на компьютере. Что ж, в общем-то, все нормально – книга судьбы – комикс, а здесь – компьютерная игрушка. Есть соответствие. Главное в таких случаях – не паниковать, а поразмыслить и пройти этот участок квеста. Но дверь теперь почему-то не открывалась. Я еще походил: может, здесь есть какой-то запасной или даже тайный выход. Я-то знаю, как делаются такие дела (книга судьбы решила проверить мои собственные силы, значит, так надо). Но постепенно мой запас оптимизма начал иссякать: кроме окон и неоткрываемой двери, в квартире не было никакого намека на выход. Оставалось только разбить окно. Впрочем, я сначала хотел открыть парочку, подняв раму вверх – я быстро смекнул, что окна здесь такие же, как в наших поездах дальнего следования. Но они были крепко задраены, я тужился и корячился возле них довольно долго, прежде чем понял, что это гиблое дело. Значит, требуется другое решение, окна – это было бы слишком просто. И я вновь принялся искать выход. С тем же успехом; только теперь я был несколько утомлен от хождения по комнатам и пристального вглядывания во что ни попадя. Я даже присел на ветхий, ненадежный стул, не осмеливаясь откинуться. Мне было уже не на шутку страшно. Но в голову ничего не приходило, кроме очевидного и уже отвергнутого решения: разбить окно. Но что дальше? Выбраться-то я выберусь, однако шум разбитого окна привлечет внимание, и кто-нибудь может вызвать полицию, тогда что я скажу французским полицейским? Здесь же их юрисдикция. Французским я не владею, но если бы и владел, то как бы я объяснил свое незаконное присутствие в чужой квартире? Я твердо знал, что поступаю единственно верным образом, однако так же твердо я знал и о том, что никто в целом мире не в состоянии меня понять; я бы и сам не смог ничего объяснить, я просто знал, и мне этого было достаточно, но никому другому не будет.
Сидеть и ничего не делать было бессмысленно. Я все-таки решил разбить окно. Но и это оказалось невозможным. Стекло было словно не стекло, а прозрачная сверхтвердая пластмасса; сначала я отвернул лицо и врезал по стеклу локтем, че-рррт… было больно, а стекло лишь чуточку выгнулось наружу, я стал барабанить по нему кулаками, но стекло только слегка прогибалось; в отчаянии я начал колотить по другим пластмассам, уже не задумываясь о парижской полиции, – и с тем же результатом, только успел заметить, что это пластмассовое стекло такое же пыльное, давно не чищенное, даже какое-то сальное на ощупь.
Я затих. Я был в ловушке. Я сидел на том же стуле, уже не боясь, что он развалится подо мной, и пребывал в безнадежном ступоре. Никто не войдет и не будет знать, где меня искать. Однако, повинуясь какому-то инстинкту барахтанья, я вновь занялся окнами. Что-то вернуло меня к прежней тактике: я не бил по стеклам, а решил попытаться все-таки поднять
СКАЧАТЬ
