Политическая наука №3 / 2016. Политическая семиотика. Коллектив авторов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Политическая наука №3 / 2016. Политическая семиотика - Коллектив авторов страница 20

СКАЧАТЬ отношениями достижимости миров, или – что то же самое – некоторый мир и заданные в нем отношения модально-семантического «перехода» к другим мирам. Из некоторого универсума возможных миров выбираются входящий в это множество некоторый «отмеченный мир» (мир текста?)23 и множество достижимых из него миров. Подобная структура может рассматриваться как формальная структура политического дискурса. Как и язык, одни и те же механизмы могут обслуживать различные идеологии и политические дискурсивные практики24. Различия между разными типами ПД («демократический», «авторитарный», «левый», «буржуазный» и т.п.) будут относиться уже к содержательной интерпретации и перформативной легитимизации тех или иных миров – что считать реальностью, что считать достижимостью и что желательным, предпочтительным или же долженствующим (подобный содержательный анализ возможных миров и модальных отношений между ними был предпринят нами в: [Золян, 2012]). Семантическая оценка высказывания происходит внутри данной системы. Эти системы миров определяют, что в них принимается как существующее, и легитимизируют некоторые из областей референции как объективную социальную или институциональную реальность (в смысле Дж. Серла [Searle, 1995], но уместно вспомнить и аналогичные идеи не упоминаемых им Т. Бергера и П. Лукмана [Бергер, Лукман, 1995]. Соответственно, противоречащие им описания дел («неправильные возможные миры») отрицаются как недолжные (лживые, «клеветнические», подлежащие исправлению). Все это множество миров (модельная структура) может быть рассмотрено как определенная парадигма, характеризующая некоторого агента политического действия, он же – автор некоторого ПД. Безусловно, какие миры в данной парадигме будут считаться должными или недолжными, какие возможны изменения внутри данной парадигмы и тому подобные вопросы могут быть определены только при анализе конкретных политических и идеологических реалий. Однако можно указать и на общесемиотические характеристики, позволяющие рассматривать создания подобных парадигм как исчисление возможностей некой знаковой системы.

      Конструируемые ПД возможные миры можно понимать и как описания альтернатив, и как альтернативные описания. Это – частное проявление общей зависимости между тем, что возможно, и тем, что может быть выражено посредством некоторого описания. В «нашем» мире возможные миры – иногда определяемые и как полное описания состояния дел – могут быть репрезентированы как формируемые на основе языковых правил тексты: «Все, что мы видим, может быть также другим. Все, что мы можем вообще описать, может также быть другим. Нет никакого априорного порядка вещей. То, что может быть описано, может и случиться» [Витгенштейн, 1958]. В тех случаях, когда область референции (интерпретации) оказывается формируемой средствами самого языка (как то имеет место в случае ПД), конструирование множества возможных миров может определяться не как рассмотрение альтернатив актуальному миру, а как реализация возможных состояний СКАЧАТЬ



<p>23</p>

С. Крипке употребляет термин «реальный» (хотя и в кавычках), чаще используют термин «актуальный». Это, видимо, оправданно для большинства текстов. Однако далеко не для всех – и не только художественных, но и для юридических, политических, исторических и др., применительно к которым мы предпочитаем менее обязывающий термин – не «реальный», а «отмеченный» по тем или иным причинам мир, относительно которого определена система межмировых отношений. В случае дополнительных уточнений перспективным представляется использование разрабатываемого Д. Чалмерсом, Д. Льюизом, Р. Сталнакером и Д. Капланом в русле двумерной семантики (2D semantics) понятия «центрированного мира» (centered worlds) – мира, референция к которому ориентирована относительно говорящего в момент высказывания. Что касается понятия «актуального мира», то, применительно к дискурсу, вслед за Д. Льюизом целесообразно принять его «индексальное» понимание: актуальный отличается от других не физической природой, а тем, что он определяется такими координатами коммуникативного акта, как «я», «здесь», «сейчас» [Lewis, 1979].

<p>24</p>

Ср.: «…русский язык так же хорошо обслуживал русский капитализм и русскую буржуазную культуру до Октябрьского переворота, как он обслуживает ныне социалистический строй и социалистическую культуру русского общества» [Сталин, 1950, с. 6].