Красные озера. Лев Протасов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ тяжестью, колеса разъезжались по сторонам. Небольшие лесенки, ведущие на площадку вокруг котла, почти отвалились, котел тоже испещрен был дырами.

      Лука, впрочем, еще помнил, какая из лесенок покрепче, потому легко забрался на площадку, а оттуда протиснулся в будку машиниста. Осмотрел и проверил на ощупь каждую деталь внутри, провел пальцами по всякой трещинке и по всем изодранным краям дыр в стенках, словно заново знакомился с этим местом. Он ходил сюда прежде, пока не начал в своих прогулках спускаться до монастыря.

      И все кругом было знакомое, но невозможно старое. А на руках от всякого прикосновения оставалась бурая пыль, да вот еще следы рыжие. Лука мысленно пожалел ржавый паровоз, и себя пожалел, вдруг подумав, что и собственная его жизнь с годами тоже как бы ржавеет.

      На обратном пути, ведомый жалостью к себе, которая настырно требовала пищи, Лука заглянул на могилу к жене, но пробыл недолго. Давно она умерла – так давно, что путник ничего не ощутил. Нет, он чувствовал боль утраты и даже отголоски уснувшей любви, но только по отношению к живой жене, сохранившейся еще в капкане воспоминаний. А вот к могиле он ничего не чувствовал – скучный земляной холмик, укутанный прелой листвой еще с прошлого года. А под листвой той и нет уж никого.

      2

      На следующее утро, двенадцатого мая, Лука отправился к Инне – чинить крышу, как он давно уже обещал. Илью пришлось оставить одного, впервые после происшествия в лесу. Нет, юноша, разумеется, оставался дома без сиделок и соглядатаев, но не дольше пятнадцати минут. Лука бы, пожалуй, и в этот раз заранее договорился с кем-нибудь из соседей, если бы не разговор с Инной накануне. Та вполне справедливо заметила, что постоянной опекой Илья тяготится, испытывает чувство стыда, которое на пользу особо не идет и лишь усиливает апатию, а, кроме того, что он взрослый человек и сидеть подле него вечно все равно не получится.

      Вообще-то разум постепенно покидал старуху – ничего не поделаешь, годы берут свое, – но вот мудрость, копившаяся вместе с жизненным опытом, никуда не делась, словно хранилась в мозгу в каком-то потаенном месте, хорошо укрепленном и недосягаемом для распада остальной нервной ткани. Зная об этих особенностях и не раз уже в них убедившись, Лука прислушался.

      Запрятал подальше все колющие, режущие предметы, а также веревки, ремни и шнурки, примирительно побеседовал с сыном и с тяжелым сердцем покинул свое обиталище.

      Только выскочив на улицу, он едва не столкнулся с ковыляющим в его сторону дедом Матвеем, которого в селении почти все так и звали. Дед сильно хромал, но шел бодро, как бы подскакивая на здоровой ноге.

      – А я к тебе, Лука, – сказал посетитель старческим, но еще крепким голосом. – Глянь-ка валенки, не греют совсем.

      Старик протянул войлочную обувь, достаточно поношенную, но в хорошем состоянии. Лука ощупал СКАЧАТЬ