Odnoklassniki.ru. Неотправленные письма другу. Анатолий Зарецкий

Чтение книги онлайн.

      Я верил и не верил, и мучился в сомнениях. Неужели после стольких лет отчаяния невозможное станет возможным? Неужели мне удастся вернуть любовь моей Людочки – подруги детства и юности, которую столько лет любил до самозабвения и которую, казалось, давным-давно потерял навсегда?

      Отобрав двенадцать стихотворений, аккуратно переписал их в обычную школьную тетрадь. Я очень старался, ведь эта тетрадь окажется перед взором моей богини. Она впервые прочтет мои стихи, посвященные ей. Она, наконец, узнает, как сильно люблю, как страдаю оттого, что не уберегли нашу первую любовь, которая была такой прекрасной. Я понимал, что это единственный шанс объясниться с любимой. Другого такого шанса судьба может и не подарить.

      Ирочке отдал обе тетради: ту, которая предназначалась Людочке, и общую тетрадь, в которую записывал подряд все мои стихи, даже о школе и футболе. Вторую тетрадь попросил передать лишь после того, как Людочка прочтет стихи, отобранные мной, и станет очевидным, затронули они ее, или нет. Я, конечно же, рисковал, но после Ирочкиного признания верил, что она приложит все усилия, чтобы загладить вину.

      В воскресенье так и не дождался Ирочку – пора было возвращаться в казарму. А в понедельник вдруг вызвал на проходную брат, передавший, что она будет ждать меня к шести часам – нам предстоит поездка на окраину города.

      Долгожданное сообщение казалось невероятным. Не верилось, что совсем скоро – уже часа через три, увижу мою Людочку. И не только увижу, но смогу говорить с ней. Смогу узнать, как она прожила эти годы без меня. Смогу, наконец, рассказать ей, что чувствовал все это время нашей разлуки, не надеясь ни на что.

      Но если уж Ирочке, виновнице нашей размолвки, удалось невозможное – убедить Людочку встретиться и объясниться со мной, то я почувствовал, что никакие преграды не остановят меня в этот вечер. Мы встретимся с любимой, чего бы мне это не стоило. Душа вдруг очнулась от оцепенения. И я начал действовать.

      Начальника курса в казарме уже не было, а потому обратился к нашему старшине Толе Новосельскому и объяснил ситуацию. Он все понял и дал липовую увольнительную, которая действовала лишь до ужина, и разрешил мне на свой страх и риск задержаться до вечерней поверки, то есть фактически санкционировал самовольную отлучку.