Салтычиха. История кровавой барыни. Иван Кондратьев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ дочурке, сам устремлял на нее свои серые, добрые глаза, и, таким образом, иногда ничего не сознающая малютка и отставной бравый солдат минуты по две глядели друг другу в глаза и как бы соразмеряли свои силы для какой-то предстоящей им борьбы.

      – Ах, бестия! Взгляд-то, взгляд-то какой! Словно у волчицы! – восхищался преображенец. – Ироидочка! – обращался он к жене. – А ведь это признак хороший!

      – Что же хорошего? – спрашивала та.

      – А никому, бестия этакая, как вырастет, спуску не даст!

      Ироидочка соглашалась с мужем, что это хорошо, но при этом сомневалась, не признак ли это какой-нибудь детской боли.

      – Эк хватила! – разубеждал ее преображенец. – Какая тут может быть боль?! Просто девчурка – анафема, и все!

      И стала расти анафема и стала развиваться все более и более. Когда девчурке минул год, она выглядела почти двухлетним ребенком.

      – Вона как девка-то растет! – любовался ею преображенец.

      Вместе с ранним развитием появились у ребенка и какие-то ранние наклонности довольно резкого свойства. Она почти не по-детски и весьма больно царапалась и кусалась. Более всего это испытывала на себе нянька, деревенская бабенка, но, привычная ко всему, она не придавала этому ни малейшего значения. Но мать, невзирая на свою любовь к ребенку, оцарапанная ею однажды больно и до крови, отхлестала девочку прутиком и была поражена тем, что девочка при этом не издала ни малейшего крика: она только ежилась и морщилась, как-то зло и загадочно вперив глазенки в мать. Ироида Яковлевна смутилась, бросила прутик и сообщила немедленно о том мужу.

      Подобное событие преображенца нисколько не удивило. Он только расхохотался.

      – Шкура барабанная! – воскликнул он восхищенно, взяв девочку на руки. При этом преображенец неловко как-то прижал ей что-то и тут же убедился, что шкура барабанная не думает давать спуску и ему, отцу ее и Преображенскому сержанту, – она так крепко вцепилась ему в волосы, что в освобождении мужа от ласк дочери должна была принять участие и мать.

      Преображенец, однако, хохотал во все горло, восклицая:

      – Пусти, шельма! Парик испортишь! Парик-то больших денег стоит!

      Но девочка долго и упорно теребила его «дорогой парик», не понимая, вероятно, что такое дороговизна, теребила молча, сосредоточенно, точно она дело делала или даже просто наказывала.

      Мать задумывалась над тем, что видела; сердце ее смутно подсказывало, что это не к добру.

      – Отучать ее надо, – заметила она как-то мужу.

      – Отучай. Это дело бабье – не мужское, – отвечал преображенец. – Я в бабьи дела не вмешиваюсь. А впрочем, не нахожу ничего опасного. Все дети баловники – балуют. Побалует-побалует – и бросит. Да ты чего взъелась так-то, матушка?

      – Больно кусается.

      – Зубы растут, чешутся зубы – вот и кусается. Не собака же она, в самом деле!

      – Собака не собака, а…

СКАЧАТЬ