Шапка Мономаха. Наталья Иртенина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Ты не мог, тебя мертвыми половцами завалило…

      – Выслушай, князь. Не у Треполя я его не сберег, а еще прежде, когда в Феодосьев монастырь одного отпустил. Там-то его враг и подловил. А я-то, дурной, думал: в монастыре какая опасность? Был бы я там, не дал бы чернеца и пальцем тронуть. Тот Григорий был чудотворный монах, я потом узнал. Особо с татями воевал и многих из них к трудам праведным обратил. Вот теперь думаю: нужно мне вместо того Григория, по моему недосмотру утопленного, восполнить число феодосьевых монахов.

      – Ты, Душило Сбыславич, с ума съехал, – решительно возразил князь. – То к половцам в нору грозишь залезть, их князьков резать хочешь, а то в монастырь сбежать собрался. И как ты там устроиться намерен? Твое чрево много требует, а феодосьевы монахи одной чечевицей с рыбой питаются. В великом посту и вовсе сухую корку гложут.

      – С брюхом слажу как ни то. А про половцев… Я разве сказал, чтоб ты меня прямо сейчас отпустил? Вот отобьем им охоту на Русь наезжать, тогда и подамся на покаяние… Да! – вспомнил он. – Кто у тебя теперь воевода, князь?

      – Ратибора поставил, более некого, – с неохотой отозвался Мономах.

      Душило встал, уронив скамью, вместо утиральника вытер руки о подвернувшегося холопа.

      – Ну, прощай, князь. Поеду обратно. Княжичу твоему отроку Святославу что передать?

      – Чтоб тебя слушался.

      – Угу. Так ты лечись, князь. Если с тобой что – кто тогда за Русь встанет?

      Мономах, подошедши, обнял боярина.

      – Того и опасаюсь, – молвил он тихо.

      11

      Ветер кружил по двору, кидая снегом в окошки, тряся ставнями. Самый лютый месяц зимы, самый скушный и надоедливый. «Устал от зимы», – подумалось князю. Хотелось горячего солнца, чтоб прожарило как следует его нутро, ноющее теперь от самого легкого движения воздуха. Князь, кутаясь в меха, вышел в сени, оттуда – на верхнее гульбище терема, открытое ветру. Окинул взором большой город, вспомнил с досадой, что недавно вернулся из Любеча в Чернигов. С гульбища любечского терема на холме вид был совсем иной – широта и безмятежность Днепра, скованные ныне ледяной броней.

      – Княже, – испуганно-ласково позвал голос Марицы. – Пуще застудишься, пойди в дом.

      Мономах покорно ушел в тепло хором, в изложню. Сел на ложе. Марица, опустившись на пол, стала ластиться, заглядывала в лицо. Князь ответно гладил ее по щеке. Жена-полонянка. Поразившая его когда-то своей красой, но тщетно пытавшаяся согреть его сердце. Окрещенная Марьей, она оставалась дикаркой, не понимала христианской веры, не видела разницы между Русью и Степью, признавала мужа полновластным господином, хозяином и жизни ее, и смерти. Княгиня-рабыня.

      Плененную печенежскую княжну подарил ему два с лишним года назад теребовльский князь Василько, ходивший в помощь византийскому царю против орды кочевников. В тот же поход по призыву Царьграда с ним шли половецкие ханы Боняк и Тугоркан. Некогда печенеги терзали Русь так же, как ныне куманы. Но после того похода печенеги навсегда СКАЧАТЬ