Рецепты еврейской мамы. Инна Метельская-Шереметьева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ его в пакет, пакет убрать в холодильник и уйти на работу.

      Вечером взять 1 стакан любых орехов, поджарить их и размельчить в ступке. К орехам добавить неполный стакан сахара и 3 столовые ложки гюльбешекер (розового варенья), перемешать. Из теста скатать шарики размером с шарик для настольного тенниса. Сделать в шариках пальцем выемку, положить туда чуть-чуть начинки и залепить отверстие (как пирожок). Чуть приплюснуть каждый шарик донышком стакана и зубцами вилки сделать узорные вмятины. Выпекать при температуре 120 градусов до розоватого цвета. Горячими посыпать сахарной пудрой. Очень вкусно!

      – А Анна Ароновна не обидится? Ведь это мой рецепт. У нее, наверное, все как-то иначе? – волнуется Мирра.

      – Ну и что? – Я очень довольна работой, потому что Мирра внимательно следит за тем, чтобы я не наделала ошибок, да еще и помогает нарисовать под рецептом самую настоящую розу, которую мне остается только раскрасить цветными карандашами. – У Анны Ароновны точно не так. Она еще туда какие-то духи льет, которые пахнут бабушкиной пудрой.

      – Это, наверняка, эссенция, – смеется Мирра. – Пока была жива моя мама, у нас дома тоже всякие подобные вкусности водились. Это теперь я обленилась. Если ванилин в доме есть – уже счастье! Понимаешь, мне-то стараться кулинарничать не для кого…

      – А дядя Лева? – проявляю я осведомленность.

      – О!!! Господи!!! Узнаю родимый двор. Признавайся, бабка Рэкуненчиха насплетничала? Или нет… Погоди! Это сказали Уманские? Или Коты?

      Мне жутко стыдно сказать, что о возможном женихе Мирры говорил дядя Боря Беренштам.

      – Давай, котенок, я тебе раз и навсегда объясню, что и почем, чтоб ты дурацких сплетен не слушала. Ты только никуда не уходи. Точнее, нет. Давай пойдем на минутку ко мне, чтоб мне не тащить сюда альбом с фотографиями.

      – Тот, который в синеньком бархате?

      – Ну да. Его.

      – Так ты мне его тысячу раз показывала.

      – Показывала, да не рассказывала.

      Мы приходим к Мирре в комнату, и она с ловкостью фокусника открывает толстенный альбом ровно на той странице, где вклеена фотография красивого блондина в белой рубашке с бабочкой.

      – Это Толик Стриженов. Моя первая и единственная любовь на всю жизнь! – Мирра вздыхает.

      – Он что, тоже умер? – пугаюсь я.

      – Нет, жив, здоров и даже уже два года, как женат.

      – То есть у него есть другая тетя?

      – Уже есть. Он ждал меня ровно двадцать лет. Но я дала слово маме, что никогда не стану женой… м-м-м… не еврея. Понимаешь?

      – Так твоя же мама умерла?

      – Ну и что? Знаешь, котенок, как говорят: взявши слово – держись! Да и поздно что-то менять. Прошляпила я свое счастье.

      – А он в нашем городе живет?

      – В нашем, а что толку? Он даже работает в нашей женской консультации. Так что я Анатолия и даже его СКАЧАТЬ