Военврач. 2000—2005. Вячеслав Дегтяренко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что не человек, что ли? Крыша от вас поедет, кто мне её ставить будет?

      Не могу клинически оценивать его личность, ибо в тот момент это не входило в мою компетенцию. Но практики, стоицизма и житейского опыта общение с ним мне прибавляло. Он был всего на год меня старше, но в некоторых вопросах выглядел более зрелым.

      В клиническую ординатуру поступил я лишь в 2005-м. Как-то на первом курсе обучения заместитель начальника кафедры психиатрии профессор Колчев А. И. спросил у меня:

      – И что вид у вас всё время грустный да уставший? Никто не обижает вас здесь? – вкрадчиво поинтересовался он.

      – Что вы, товарищ полковник! Да я сам могу кого-нибудь при желании обидеть. Вот был у нас комбат!…

      И рассказал ему житейский эпизод, после которого «обидеть», как мне казалось, уже невозможно.

      То ли от скуки, то ли от личностных особенностей, сдабриваемых иногда алкоголем, но любил он плести интриги. Увольнять, сажать, склонять по падежам на совещаниях, за глаза называть некрасивыми словами. Но всегда оставался человеком. По-крупному никогда никому зла не причинял. Не то, что в соседском батальоне разведки, где приковали выпившего начмеда к столбу наручниками на ночь. Приходил он ко мне на обработку ран на запястьях. Как его командир после этого в глаза доктора смотрит? Все ведь пьют, не только эскулапы. А вот в ремонтном батальоне рука дежурного по части не выдержала словесных надругательств и нажала на спусковой крючок. И поехал командир части двухсотым с «заочной» медалью за отвагу (а может и мужества), в сопровождении похоронной команды. В химбате двадцатисемилетнего подполковника арестовали за использование дубинок в воспитании подчинённых. Может, это и сказки, кто его знает, что злые языки злословят про своих командиров.

      Но наш на подобные крайности не переходил. Припугнёт немного, попрессует и отпустит с шуткой. Ну, написал капитан Журавленко рапорт: «Так, мол, и так, прослужил полтора года безвылазно в Чечне, хочу в отпуск!». А он любил загорать в высокой траве во время боевых дежурств по командному пункту. Уж не знаю, как и где, но не по-армейски загорать без белья, в то время, когда сопки дымятся, то от нефти, то от взрывов САУшек, и вертолёты постоянно барражируют над ними. Увидел его как-то комбат ненароком в батальонной душевой (брезентом обтянутые столбы и бочка с нагревающейся от солнца водой) в чём мать родила и до конца своего пребывания в части забыть не смог, вспоминая об этом при случае и без.

      – Ну что с того, что прослужил ты, товарищ Журавленко, полтора года в Чечне, – комментировал комбат его рапорт на офицерском совещании, – Да не служил ты вовсе. А х…й дро… ил!

      А на зарегистрированном рапорте отважно написал: «Х…й тебе в жопу, товарищ Журавленко!», естественно без пропущенных букв, подписался и перечеркнул крест накрест.

      Журавленко от негодования зарегистрированный рапорт ксерокопировал и в прокуратуру отнёс. Но чем ему могла помочь задыхающаяся от бумаг, СКАЧАТЬ