машине имечко. Но сейчас это обилие имен нам ничего не давало, поскольку батя у Тараса был далеко не кремово-ванильный и на автомобили смотрел сугубо утилитарно. Он и сына своего растил по-спартански: гонял на утренние пробежки, записывал в разные секции, на тех же машинах выучил ездить чуть ли не с девяти лет. А вот на любовь Тараса к рисованию смотрел скептически и все робкие намеки сына о художественной студии решительно пресекал. В школе у Тараса дела обстояли неважно, оценки были так себе, но с отцовскими заданиями он как раз справлялся. Да и на машинах любил погонять. При этом рисковал не сильно, благо всегда был длинным и вполне смахивал за взрослого. Про таких раньше говорили: «верста коломенская», – вот и в классе у нас он был выше кого на голову, а кого и на две. Да и размазней его никто бы не назвал – умел и дерзить, и отпор давать, и взбрыкивать. Словом, вполне соответствовал своему имени. Имя «Тарас» мне, кстати, нравилось. Не то чтобы совсем уж редкое, но какое-то надежное, основательное. Понятно, в школе его дразнили тарасом-тарантасом, но не столь уж часто, поскольку книг не читали и слово «тарантас» большей массе было неведомо. А скажем, Тарас-фугас звучало и вовсе солидно, какие уж тут обиды? Ну, а когда Тарас вымахал в михалковского «Дядю Степу» и на день рождения всем одноклассникам подарил по портрету, о дразниловке вовсе забыли. Я тогда в гороскоп не поленился заглянуть, узнав, что имя «Тарас» увязывается разом с «мятежником», «смутьяном» и «спасателем». Таким наш Тарасик и был. Другой бы, пожалуй, не рискнул задолго до совершеннолетия гонять на машине по городу. По причине высокого роста проблем на дорогах у него обычно не возникало, тем более что с любой тачкой Тарас управлялся мастерски – никого не подрезал, обгоны совершал стремительно и аккуратно, на дороге угадывал все выбоины и камушки, а полицейские радары чуял безо всякой аппаратуры. Тем не менее, отца своего он боялся. Тот мог и пендаля дать, и ремнем наказать. После того, как Тарас остался на второй год и оказался в нашем классе, отец все его кисти-карандаши на помойку выбросил, а после еще заставил по вечерам работать у себя в гараже – да не просто грязь подметать, а чинить чужие моторы, править вмятины и менять колеса. Зато и поощрил потом по-царски. По каким-то своим каналам организовал сыну досрочную сдачу экзамена, и парень получил права уже в 14 лет. Разве не круто? Батя и таксовать ему позволял – так что город с ближайшими окрестностями Тарас выучил, как свои пять пальцев. У художников – у них ведь со зрительной памятью полный порядок, вот и Тарас на наших улицах ориентировался как рыба в воде. И деньжата у него обычно водились – не родительские, а свои кровно заработанные, так что всегда мог выручить. Это нам, лопухам, можно было сдавать всего лишь на подростковую категорию «М», у Тараса же был полный боекомплект документов на категории А, В и С. Он и на тракторах успел погонять, и с автокраном мог управляться – разве что экскаваторы еще не водил, да бэтээры с танками…
