он, после смерти отца, вследствие заранее сделанного тем распоряжения, вступил на престол. Нужно полагать, что еще при жизни Альп Арслана визирь Низам приобрел влияние на Мелик-шаха, так как даже в бытность свою султаном он его называл не иначе как «ходжа Хасан» («учитель Хасан»)[72]. В первые годы своего правления Мелик-шах предоставлял, во всяком случае, своему «ходже» решать все важные государственные вопросы, так что трудно решить, какие заслуги принадлежат самому Мелик-шаху и какие его министру. Мы все-таки знаем, что впоследствии султан подробно вникал во все дела; особенно хвалят его за то, что он заботился о строгом порядке и дисциплине в войсках и о справедливости в администрации, причем указывал и визирю на то и другое. Не столь горячо преданный лагерной жизни, как отец его, он все же был талантливым военным предводителем, и тотчас же, в первые годы своего султанства, не только принимал личное участие в решительном сражении против своего дяди Кавурда, но проделал в 466 (1073/74) г. и всю оказавшуюся необходимой военную экспедицию на восток. Здесь после смерти бывшего для всех страшным Альп Арслана самаркандский турецкий хан Альтегин отважился овладеть городом Тирмизом, который хотя и лежал на правом берегу Оксуса, но все же принадлежал к сельджукскому государству. Город был снова отобран у него, и Мелик-шах проник так далеко по направлению к Самарканду, что испуганный Альтегин просил о заключении мира. С этого времени отношения Мелик-шаха с турецкими своими кузенами в Трансоксании оставались вполне дружелюбны, хотя в Самарканде происходила частая смена в личном составе ханов; даже более, султан женился на родственнице их дома, Туркан-хатун[73], которой предстояло впоследствии иметь роковое влияние на судьбы сельджукской династии. Когда же племянник ее Ахмед-хан воссел на престол Самарканда, многочисленные жалобы на несправедливость и жестокость его дошли вскоре и до двора в Исфахане: притесняемые подданные Ахмеда настоятельно требовали вмешательства Мелик-шаха, который не заставил себя долго просить и перешел с большим войском через Оксус (482 = 1089 г.). Без труда взял он Бухару и Самарканд; Ахмед-хан, который заперся в маленькой крепости, был принужден сдаться и затем был послан военнопленным в Исфахан. Султан проник даже во владения кашгарского хана, который с испугу согласился признать сюзеренство сельджуков, выбивать имя султана на монетах и поминать его в молитвах в мечетях.
Теперь – по крайней мере на короткое время – подчинились султану все местности от границ Китая почти до ворот Константинополя. Правда, восстание в Самарканде, лишь только Мелик-шах повернул спину, доказало, что на новую эту провинцию нельзя твердо полагаться, но еще на этот раз восстание было скоро потушено, а с братом кашгарского хана, который непрошено вмешался в это дело, заключили под конец мирный договор. По крайней мере достигли того, что громадная власть султана простерлась даже до этих отдаленных областей. Можно было думать, что туркам
СКАЧАТЬ
<p>72</p>
И позже у османских турок слово «ходжа» осталось титулом воспитателей принцев, часто становившихся при вступлении на престол своих учеников министрами.
<p>73</p>
«Хатун» означает по-турецки женщина и употребляется часто в смысле почтенного титула.
