Он прижался к тонкой осине и замер – вертолет тоже завис в одной точке. Сейчас Мухин дорого заплатил бы за то, чтоб узнать, видно ли его сверху.
– На тебе майка белая, – раздался рядом голос Петра.
Виктор повел глазами – никого.
– За деревом я, – Пётр щелкнул пальцами, и Мухин его наконец разглядел. Оказывается, черная одежда давала преимущества не только ночью.
– Я думал, ты уже ушел…
– Куда там! Полянка-то в самый раз для стрелка. Здорово мы с остановкой подгадали… Варианты такие: либо вперед, по болоту, либо назад, через дорогу. С той стороны погуще должно быть. Еще можно пройти по лесопосадке, но это опасно.
– Почему? – спросил водитель. Он был тоже неподалеку – присел, как женщина, под тремя рябинками.
– Тьфу ты, собрались! – прошипел Пётр. – Я же приказал рассредоточиться. Ренат, и ты здесь?.. Ренат!..
Тот не откликнулся, вместо него заговорил водитель:
– Вдоль дороги идти – самое нормальное. А на открытое место я не полезу. Они сверху шмальнут – хоть ты грибником прикинься, хоть кем.
– Дубина! Спецназ на лес кидать не будут, он по шоссе приедет. Им за тобой даже ходить не придется, если ты у дороги застрянешь.
– А так – шмальнут, – упрямо повторил водитель. – Макушку твою увидят, и кобздец! Как в тире.
– Дурак ты…
– Дурак – не дурак, а я пойду. Там же встречаемся?
– Там же… Он у нас оптимист, – сказал Пётр после того, как водитель, ломая сучки, двинулся к городу.
– Что думаешь, убьют нас? – осторожно спросил Виктор.
– Зря ты вернулся. Шизика твоего мы бы где-нибудь на станции выбросили, он бы им даже как свидетель не сгодился. А теперь соучастие… При нашей статье – пахнет пожизненным. «Анлимитед», как Ренатик выражается. Обгадили мы Витюше-подкаблучнику всю его фартовую биографию.
– Что за статья-то? – поинтересовался Мухин. – Разбой?
– Ха, разбой… Статейка у нас, Витя, ужасная. От слова «ужас» происходит.
– Терроризм?!
– Ни амнистий, ни условно-досрочного – никаких тебе ништяков. Однозначно «крытка», срок от пятнадцати. Если на волю и выйдешь, то старый, фиксатый и синий от наколок.
«А в ШИЗО нет телевизора…» – вспомнил к чему-то Мухин. Любил Витюша блатные песни. Романтики, что ли, ему не хватало? Сглазил, идиот…
– Пётр, ты Бориса знаешь? – спросил он неожиданно.
– Черных? Кто ж его не знает… А ты-то где с ним познакомился? Или так, по слухам?
– Что-то СКАЧАТЬ