Он не сразу сообразил, что ответить.
– Это не приглашение, – засмеялась она. – Это простой вопрос. Не хочешь, да? Естественно. Когда мы лежим в трансе, тело отдыхает. Для него это почти как сон.
– Мозги-то ведь не отдыхают.
– Да. Это копится, и если не спать по-человечески, то через недельку можно сорваться. Мы иногда устраиваем себе выходные.
– Идете куда-нибудь?
– Идем, как же!.. Тут сидим. Напиваемся все вместе.
– А мне Сан Саныч запретил. Сказал, только по праздникам.
– Разве это не праздник? Праздник и есть…
– Тебе в этом подвале нравится? – спросил Виктор. – Меня здесь даже стены раздражают.
– А у меня в комнате перекрасили, – сообщила она с какой-то наивной гордостью.
– И еще ты шторы повесила, я знаю. Блин!..
Кофе опять убежал, и Мухин, намочив губку, принялся вытирать вокруг конфорки.
– Люда, а ты сама выбираешь, куда… ну… перемещаешься?
– Иначе и смысла нет. Не бойся, научишься. Объяснить, как это делается, невозможно, у каждого это по-своему. Чем спрашивать, лучше набирай ходки.
– Да я не о том. Ты, когда между… э-э…
– Ну понятно. Дальше.
– Ты там голоса никакие не слышишь?
– А ты слышишь? – удивилась она.
– Это галлюцинации?
– Нет, не галлюцинации. Голос мужской, женский?
– У тебя женский? – Виктор замер с наклоненной туркой и, если б не Людмила, наверняка пролил бы кофе на стол. – У меня мужской. Но я думаю, у него нет определенного пола. Он же не в ушах звучит – в голове.
– Я тоже так думаю. Это может быть… один странный человек по имени Борис Черных. Хотя от человека в нем мало что осталось. Мы называем его личностью.
– Сан Саныч назвал его моими глюками.
– Это в чем-то справедливо, Бориса давно никто не видел. Может, в каком-то слое у него и есть свое тело, но лично я его не встречала.
– Здесь Бориса тоже не было?
– Был, почему… До января этого года.
– А в январе – что?
– Десять ножевых, из них девять смертельных. Какие-то ублюдки… А он бы нам так пригодился! Он в этом дальше всех продвинулся. Даже открыл что-то насчет структуры слоев… Если б он дожил до марта, Немаляев с Шибановым обеспечили бы охрану. Месяца три не дотянул, обидно…
– А кем он тут был?
– Ты не поверишь, но он чистил ботинки. На углу Большой Молчановки и Трубниковского переулка. В трущобах, где проститутки и наркотой чуть не в магазинах торгуют. Борис им чистил ботинки!
– Отчего ж не поверить? – Мухин потупился и поиграл недоеденным бутербродом. – В мире столько дерьма, что каждому по телеге хватит… А ты чем занимаешься? Если не секрет. Ты же сознательно туда переместилась, где тебя убили.
– Ну, до того СКАЧАТЬ