Небо в алмазах. Юлия Яковлева

Чтение книги онлайн.

      – Она работала в номере с Ирисовым-Памирским.

      – В то время, Нефедов, многие делали странные вещи, чтобы прокормиться.

      Зайцева куда больше занимал настоящий момент: дежурный приподнялся из-за загородки, показал посетителю пальцем на лестницу.

      Чесучовый костюм бросился на лестницу – нет, к Зайцеву:

      – Товарищи… Товарищ…

      Выпорхнул платок, промокнул потный лоб. Шляпу посетитель зажимал под мышкой.

      – Гражданин, вам чего? – рассердился Зайцев. – Савостьянов! Ты чего распускаешь население?

      – А ему к вам! – донеслось невозмутимо.

      – Я к вам… к вам!

      – Ну так сядьте вон там и дождитесь, пока запишут…

      – Я записал! – тут же огрызнулся дежурный.

      Мужчина, задыхаясь, схватил его за обе руки, точно собираясь танцевать с Зайцевым польку-бабочку. Глаза беспокойные. С шумом вырывалось дыхание, обдавая Зайцева запахом больного желудка:

      – Вы… Вы… Вы мемуары ее – нашли?

      – Но я тоже хочу! – повторил он.

      Мне он понравился, этот мальчишка и его бесконечные «хочу». Богатые люди редко чего-то хотят. Точнее – почти всегда не хотят ничего. И, как назло, липнут к актерам и актеркам. Как будто надеются отогреться чужим теплом, чужим весельем.

      Но этот был еще живой, еще теплый. Наверное, потому что младший. Вот старший брат был не такой. Старший уже знал всё: что можно, как надо. Просто-таки знал всё. Скучно. Но ссориться я не хотела.

      – Есть же другие места. Не обязательно к «Медведю», – напомнила я старшему, но он все гнул:

      – Гимназистов туда не пускают.

      Младший не сдавался:

      – Но я хочу! Хочу с вами!

      Только что ножкой не топает. Красивый капризный мальчик. Прелесть. Я его понимаю: когда еще в его жизни будет «нельзя»! Наследник крупнейшего состояния России. Разделит с братом, но все равно получится столько, что простому смертному и не вообразить.

      А пока подчиняйся дурацким общим правилам. Пока делай, как старший брат скажет:

      – Нет.

      – Постойте, – я поднялась. Прелестные серые глаза блеснули надеждой.

      – Гимназистов не пускают, – всё нудел старший брат.

      Я люблю избалованных людей. Они милосерднее. Понятно, что милосердие их недорого стоит. Но все же. Дешевое милосердие все равно милосердие. Я не из тех, кто гнушается калачиком только потому, что цена ему копейка. …А вот суровых людей – боюсь: им ни себя не жалко, ни других.

      Я поставила пуфик напротив мальчика. К самым его коленям. Нашла все нужное в ящике у зеркала: полные горсти.

      Села на пуфик, расставила ноги и высыпала все в натянувшийся подол. Оба брата недоуменно уставились на баночки, палочки, кисточки, коробочки.

      – Что это еще?..

      Я и ухом не повела. Мужчины никогда в точности не знают, что есть что, но что такое пуховка, поняли оба. Я сдула в сторону лишнее. СКАЧАТЬ