Дайвер в тайском госпитале. Ольга Евгеньевна Сквирская

Чтение книги онлайн.

      Я уже так привыкла к тайским дежурным улыбкам, что отсутствие у тайца улыбки я воспринимаю как нарушение привычного порядка вещей.

      Так вот, этот старик в фиолетовой юбке не улыбался. Я вам скажу больше: когда я вышла из палаты в холл, он замахнулся на меня шваброй.

      Я еле увернулась. Тогда он швырнул эту швабру через перила со второго этажа и пошел в подсобку за веником. Пока он методично выкидывал разные полезные вещи, медсестры испуганно прятались в укрытии медицинского поста. Неотступно следовавшие за дедом мужчина и женщина тихонько уговаривали его с двух сторон. Но, что удивительно, никто даже не попытался применить силу.

      Через час мне понадобилось выйти из отделения, но под дверью прямо на полу расселся тот самый зверский дед, а рядом с ним примостились его несчастные дети и все так же безуспешно продолжали его увещевать. Дочь сделала мне знак, чтобы я исчезла от греха подальше, и мне пришлось выйти через вторую дверь.

      …Ночью я проснулась от звона разбитого стекла. Кто-то злой крушил окна в соседней палате. Я вспомнила, что на общем длинном балконе сушится мое белье, и выскочила, чтобы убрать одежду, пока ее не выбросили со второго этажа. Сквозь разбитое стекло в пустой соседней палате я увидела разбушевавшегося деда, размахивавшего костылем. В отдалении стояла стайка полицейских, которые отчаянно махали мне рукой – дескать, уйди в туман!

      В это время из моей палаты выглянула соседка и резко втянула меня за руку на место и захлопнула дверь, да еще заперла на задвижку.

      А сумасшедший дед продолжил громить госпиталь, невзирая на вопли собственных детей.

      Странно, но по-прежнему никто не вмешивался, даже полицейские.

      «Видимо, тайцы до того не приемлют агрессии, что даже не знают, как поступить», – предположила я.

      Старый хулиган куражился довольно долго, пока какой-то смельчак все-таки не прекратил его бесчинств.

      Наутро я снова его увидела: он лежал у окна соседней палаты, спеленатый, как младенец, даже голова была привязана к подушке. Его дети скорбно сидели у кровати с почтительными выражениями на лицах.

      «Какое непоколебимое уважение к старшим», – это была вторая вещь, которая меня поразила.

      А третья – что Саша в эту ночь так и не проснулся!

      Леха