Счастливы по-своему. Татьяна Труфанова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сумку и сунул туда деньги, деловито сказав: «Это июньские». Чмокнул мать в щеку и ушел окончательно.

      Глава 4

      «Абстиненция тебе на язык!» – мысленно пожелал Степа собаке, гулко лаявшей за забором. Он катил по Гороховой коляску с Ясей, и Яся спал. Степа укачивал-укатывал протестующе вопившего сына минут двадцать и совсем не хотел, чтобы тот сейчас же проснулся.

      Сказку про жену, которой под хвост попала чудесатинка, и ее мужа, который по ночам, пока та спала, стал ей мозги по чайной ложке обратно в голову запихивать, Степа не успел досказать. Быстрый стал тереть глазки, зевать, пришлось сказку свернуть и перейти к более насущным задачам.

      В агентство, на работу, Степа уже позвонил: извинялся, туманно говорил о форс-мажоре, сообщил, что будет отсутствовать весь день. На сегодня у него были назначены два просмотра квартир, в одном случае он был агентом покупателей, семейной пары с ипотечными намерениями, в другом – агентом продавцов. Всем заинтересованным лицам Степа позвонил, пришлось опять извиняться и талдычить «никак не могу».

      Было ясно, что Юля еще не остыла. Трубку она не брала. Кто знает, может, и правда отправилась в свой музей? Значит, как минимум до вечера надо было рассчитывать только на себя.

      Как только Яся перестал покрикивать в коляске и надежно уснул, Степа решил отправиться в гости. Было к кому пойти в разгар рабочего дня, к сожалению.

      Его бывший одноклассник, старый друг, а ныне еще и партнер, Боря, сейчас наверняка был дома, потому что месяц назад его и еще шестерых сотрудников рекламного агентства «Веселый воблер» отпустили в бессрочный отпуск. Задержанную зарплату за март и апрель обещали выплатить как только, так сразу.

      Боря Гребешков жил в десяти минутах ходьбы от Гороховой. По пыльной дороге, которую перебегали пятнистые беспородные кошки, мимо буйно расцветшей сирени, мимо облупленных хрущевских пятиэтажек, которые, согласно обещаниям предпредыдущего мэра, должны были расселить и сломать еще десять лет назад, мимо пластикового павильончика «Бельканто», где продавали женское белье, мимо мусорных баков, к которым кто-то вынес истертый старый диван… И вот Степа вкатил коляску со спящим Ясей во двор девятиэтажного панельного дома.

      Девятиэтажка была похож на старый учебник, выцветший, вытертый и посеревший, зато двор был зеленый, затененный березами, тополями и каштанами. Степа оставил Ясю сопеть под большим каштаном, а сам кинул камушком в окно на первом этаже.

      – Ну, привет, что ли, – сказал Борька, открыв окно.

      Его лицо скульптурной лепки, напоминавшее о «Давиде» Микеланджело, в данный момент недовольно хмурилось. Щуплые, совсем не микеланджеловские плечи выглядывали из-за мясистых фиалок, стоявших на подоконнике.

      – Ты, это… выйдешь?

      – Я завтракаю, – буркнул Боря и скрылся в голубой тени квартиры.

      – В двенадцать дня?

      Окно начиналось невысоко, на уровне шеи, и Степа всунул голову на Борькину кухню, как раз между горшком с фиалкой и горшком с алоэ.

      – Ой, СКАЧАТЬ