Часы, идущие назад. Татьяна Степанова

Чтение книги онлайн.

      Когда фотоаппарат был готов и водружен на тяжелую треногу, Игорь Бахметьев указал в глубь анфилады. И в этот момент дом накрыл…

      Нет, не новый невообразимый крик, а мелодичный гул башенных колоколов.

      Часы на башне бумагопрядильной фабрики купцов Шубниковых пробили один раз.

      Словно начало начал…

      Начало времен…

      Елена Мрозовская подумала это про себя и пошла за Игорем Бахметьевым туда, куда он звал ее.

      В следующей комнате первым, что увидела Мрозовская, было деревянное кресло-каталка – новенькое, с тугими сыромятными ремнями, какие используют во всех психиатрических больницах. Здесь же у стены стоял шкаф с лекарствами. Комната имела чудной вид – посредине шла кирпичная переборка с крепкими дубовыми двустворчатыми дверями, окованными железными скобами и снабженными двумя английскими замками и засовом.

      Мрозовская взяла у инженера Найденова тяжелый фотоаппарат и установила в шаге от дверей. И лишь сейчас обратила внимание на окна во всех комнатах – на них внутри стояли крепкие решетки. Дом-тюрьма… Дом у реки…

      – Павлина, откройте. – Игорь Бахметьев кивком указал сиделке на дверь. – Как она сегодня?

      – Как и вчера. Не слишком хорошо.

      Вторая сиделка тут же заняла место у дверей, рядом с коллегой. Звякнул засов. Двустворчатые двери распахнулись.

      Елена Мрозовская прильнула к фотоаппарату, готовясь сразу снимать – все, все, что обнаружится там, в комнате.

      Серый свет пасмурного дня, льющийся в окно, забранное толстой решеткой. Резкий запах жасминовой эссенции, смешанный с тошнотворной, но едва уловимой вонью невымытого ночного горшка. Огромный шкаф с распахнутыми дверями, набитый… платьями разных фасонов – от утренних, пастельных тонов, до вечерних, из бархата и шелка. По паркетному полу разбросаны шляпки. Здесь же, на полу, валяются жемчужный браслет и скомканные нижние юбки. С оконного шпингалета свисают черные ажурные шелковые чулки. В глубине комнаты – широкая кровать с атласным покрывалом, замаранным желтыми пятнами мочи, подушки, подушки. На полу у кровати – дорогой персидский ковер. На нем разбросаны книги. Некоторые с вырванными страницами, другие вообще выдранные из переплетов, но третьи – аккуратные на вид, словно их только что читали, раскинувшись на ковре.

      Бок кафельной голландской печи, вделанной в стену.

      Посреди комнаты – не у стены, как в обычных домах, а именно в центре – большой кожаный диван, обтянутый тончайшей черной лайкой. Дорогой, роскошный предмет обстановки. Но кожа на спинке дивана висит клочьями – она словно вспорота острыми когтями. Пять параллельных борозд.

      На диване, откинув на пухлый валик голову, лежала девушка, совсем юная на вид. Лет семнадцати. Она устроилась головой к дверям и так, через голову, глядела на вошедших. Волна густых прекрасных русых волос струилась СКАЧАТЬ