Мне хорошо, мне так и надо…. Бронислава Бродская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ зачем-зачем? Так уж. Храм не нужен народу стал. Но там, Сашенька, всё равно бог живет.

      – А где бог?

      Бабушка не успевает ответить, в комнату заходит мама, и бабушка сразу замолкает. Саша знает, что родители не любят разговоров про бога. Саша не настаивает, но про бабушкиного бога ему интересно, и он решает поговорить про храм потом без мамы. В 80-х храм Феодора Студита у Никитских Ворот был полностью восстановлен со всеми своими куполами и колоколами, но бабушка до этого не дожила. Да и Саша давно на Суворовском бульваре уже не жил, просто проходил иногда мимо их старого дома, всегда оглядываясь на их с бабушкой церковку, где «жил бог». Теперь Саша в это странным образом поверил. Сзади церкви всё ещё стоял их старинный двухэтажный дом, в котором Саша прожил до десяти лет, и хорошо помнил их захламлённую тёмную коммуналку на втором этаже. Четыре соседские семьи он тоже прекрасно помнил: молодая студентка консерватории, скрипачка Алла, её мама Эсфирь Борисовна, которую все почему-то называли «курочка». Тётки они были милые и добрые, еврейки, и об этом никто из соседей никогда не забывал. Впрочем, Сашина семья с Аллой даже дружила, и она принялась учить Сашеньку играть на скрипке. Проверяла его слух, хвалила родителям способности и настояла на занятиях, за которые не брала денег. Папа купил детскую скрипочку «восьмёрку» в большом Военторге, и Саша начал «пилить». Нет, ему скрипка совершенно не нравилась, но родителей он слушался, поэтому деваться ему было некуда. Тем более, что они всегда занимались у Аллы в комнате, там стояло старое чёрное пианино, на котором Саше хотелось научиться играть гораздо больше, чем на скрипке, но Алла говорила, что это потом. Эсфирь Борисовна, которую он ни за что на свете никогда не назвал бы в глаза «курочкой», угощала его каким-то печеньем, которого у них в семье никогда не водилось, и накладывала в розетку варенья. Кстати, впоследствии, когда Саша не мог не замечать обыденного государственного и бытового антисемитизма, он всегда, вспоминая Аллу и Эсфирь Борисовну, себя от антисемитов отделял, а когда надо было с охотой рассказывал о соседках по коммуналке, что вот, мол, я даже дружил… Так, впрочем, все антисемиты говорили, что была в их жизни некая соседка Розочка… но откуда Саша мог знать, что говорили другие.

      В следующей комнате жил дядя Серёжа, которого маленький Саша боялся, так как он ему всё время по любому поводу грозил ремешком. Вряд ли сосед чужого ребёнка действительно бы «отходил» ремнём, но Саша ему почему-то тогда верил. Дальше жили муж с женой. Про жену он почему-то совсем ничего не запомнил, а муж был шофёр, возил «хозяина» на Победе. А потом в дальней от них комнате жила тётя Настя со взрослым сыном, который играл в футбол за завод «Каучук». Он там, наверное, и работал, но Саша этого не знал.

      Их комната была небольшая и очень сырая. Родительская полуторная кровать, отгороженная занавеской. В углу его детская кровать с верёвочной сеткой, бабушкин топчанчик, поставленный вплотную к ней. Посреди комнаты на раскладушке спала Сашина, на десять лет старше, сестра Людмила. Она редко бывала дома, куда-то уходила, а куда Саша не знал. Ему это СКАЧАТЬ