Оренбургский платок. Анатолий Санжаровский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ тебе мой тёзка-косолапка, сам Михайло Иваныч передали.

      – Спасибо тёзке и тем хозяевам, у кого укупили по дороге.

      Хмыкнул Михаил. Ничего не сказал.

      Только обмахнулся. Утёр пот со лба.

      – Мда-а, – промолвил минуту упустя. – Чай с мёдом пить легко. Да никто не нанимает…

      А привёз он мне ещё волоцких орехов-последушек. Сами выпали. Последние. Осень на дворе.

      Даёт и вздыхает:

      – Вот, Нюра, ещё чего тебе в гостинец добрый медведка прислал.

      – Ещё раз спасибко медведке.

      – А мне?

      – Прислал-то медведка!

      – Прислать-то прислал. А лазил-та под деревьями я. По одному сбирал…

      15

      По родине и кости плачут.

      Какой ни желанной была я в Крюковке, а не случалось, пожалуй, и дня, чтобушки не плакала я по дому по своему.

      Сижу, слезокапая, жалуюсь про себя спицам:

      «Калина с малиной

      Рано расцвела,

      На ту пору-времечко

      Мать дочку родила.

      С умом не собралася,

      Замуж отдала

      В чужую сторонушку,

      В дальние края.

      Чужая сторонушка

      Без ветра сушит,

      Чужие отец с матерью

      Без вины бранят,

      Посылают меня, девицу,

      В холод за водой.

      Нейду я, девица,

      В сад за водой:

      Зябнут мои ноженьки

      На снежке стоять,

      Прищепало рученьки

      Ведрицы держать.

      У родимой маменьки

      Я три года не была,

      На четвёртый годочек

      Слетаю пташкой я.

      Сяду в сад на веточку,

      Громко запою,

      Родимую маменьку

      От сна разбужу.

      Заслышала маменька

      Мой-то голосок:

      «Не моё ли дитятко

      Песенку поёт?

      Не моё ли благословенное

      Назолушку[102] мне даёт?»

      Тащились какие-то только первые месяцы, как познала я чужую сторону.

      Мне ж казалось, век я там маюсь.

      Ела меня поедом тоска по родимому дому.

      А пуще того тиранствовала надо мной, жгла душу платочная чахотка. Не из чего стало вязать.

      Пух, что был, весь вышел. Вчисте до нитоньки всё извязала. Без спиц же и день отжить невмоготу.

      Забудешься, заглядишься на что…

      Вдруг начнёшь вязать.

      Вяжешь не глядишь, вяжешь. А опустишь глаза – оторопь морозом душу навпрочь осыпает. Руки хоть и крутятся, как при вязке, а в руках-то ровным счётом ничего. Два кулачка рядышком ходуном ходят впустую. Только постукивают кости пальцев друг об дружку.

      Без вязанья померкли дни мои светлые. Жизнь потеряла всякий интерес, всякую радостинку.

      Может, это случайное совпадение.

      А может быть, и нет. Только отнялись у меня ноги.

      Лежу чурка чуркой с глазками.

      «Это безделье взяло у меня ноги», – прилипла СКАЧАТЬ