О культуре и не только. Елена Ямпольская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ воевали не серые, зомбированные комсомольцы, а яркий, задиристый, свободолюбивый Шукшин. Есть кого выставить против Ярмольника. Попробуйте, сразитесь с нами.

      За полтора месяца до смерти Шукшин в каком-то смысле вернулся к теме «узких брюк», только возвел ее на вершину обобщения: «Русский народ за свою историю отобрал… такие человеческие качества, которые не подлежат пересмотру: честность, трудолюбие, совестливость, доброту… Уверуй, что всё было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наши страдания – не отдавай всего этого за понюх табаку». «Понюх табаку» – ясно, понятие растяжимое.

      Только где же сегодня – полюбопытствуют с ехидцей, – эти самые качества, не подлежащие пересмотру? Куда делись? Да куда бы ни делись – искать надо по месту пропажи. А то теряем у себя, а ищем в чужих землях, под фонарем…

      Белла Ахмадулина (ее воспоминания приведены в шукшинской биографии, созданной Владимиром Коробовым) сетует, что Шукшин не любил Пастернака. Тут можно, разумеется, предположить, что парень с Алтая чувствовал в Борисе Леонидовиче интеллигентскую щербинку между жизнью и поэзией, легкокрылую взвешенность, и для него – корневого – это было и странно, и комично, и враждебно. Но скорее – Пастернак ничего не написал о Шукшине. Так бывает сплошь и рядом, ни о ком не свидетельствует ни хорошо, ни дурно; просто кто-то – весь твой, будто родня, а с другим – ни единой общей клеточки. Я вот знаю, например, что на мое человеческое становление Андрей Тарковский влияния не оказал. А Василий Шукшин – в огромной степени. Эти его слова принимаю, как «Отче наш»: «Форма – она и есть форма: можно отлить золотую штуку, а можно – в ней же – остудить холодец… Произведение искусства – это когда что-то случилось, в стране, с человеком, в твоей судьбе».

      Шукшин не был в полной мере ни деревенским, ни городским, он был русским. Надорвал сердце, стягивая края пропасти между Москвой и Россией, но мог только притормозить процесс. Остановить – конечно же нет. Последним алтайских мужиков приводил в Москву Михаил Евдокимов – уже как экзотику, потеху, клоунов: «Морда красная такая…» А если не цирк-зоопарк, тогда ассимиляция и поглощение. Бари Алибасов, «Для семьи я выбираю лучшее», «главный по тарелочкам», мягкие халатики – все, что связано с фамилией Шукшина в новую эпоху. Но то дела интимные, семейные, не наши…

      Отмечать 80-летие Василия Шукшина начали еще в ноябре 2008-го. Тогда латыш Алвис Херманис выпустил в Театре Наций спектакль с Евгением Мироновым и Чулпан Хаматовой. Родным режиссерам идея шукшинской постановки в голову не стукнула, и Херманис по праву принял тон назидательный: «Шукшин – это ваше золото, ваша валюта…» А мы сидим в растерянности – ну, срезал, чисто срезал, не хуже Глеба Капустина. Конвертируемый Василий Макарыч… Меняем наши песни, победы и страдания на ваши по курсу…

      Господин Херманис, помнится, еще удивлялся, почему Шукшина не оказалось в списке финалистов проекта «Имя Россия». «Там, – говорит, – половина каких-то СКАЧАТЬ