Катрин была уверена, что он смотрит на неё.
Отчего-то она воровато отступила, будто застигнутая за чем-то нехорошим. Штора упала, закрывая её от мрака, заглядывающего со стороны улицы.
Сердце учащённо билось.
Катрин прошлась по комнате. Поглядела на себя в зеркало. С бледного, как простыня, лица, потерянно глядели серые глаза.
Она ждала стука в дверь, не зная, чему сильнее огорчится – если Альберт постучит в дверь или если всё-таки нет.
Он постучал.
Рывком распахнув дверь, Катрин оказалась один на один со своими страхами и надеждами.
Альберта тоже румяным не назвал бы никто. Лицо его было сосредоточенным, можно даже сказать, замкнутым. Взгляд – серьёзным.
– Я видел, что ты не спишь. Пустишь меня?
Катрин посторонилась и Альберт прошёл в комнату, распространяя вокруг себя холодную свежесть зимней ночи, запах дорогого табака и едва уловимый шлейф парфюма.
Он обернулся, но прежде, чем успел хоть что-то сказать, Катрин набросилась на него с волнующим её вопросом:
– Где ты был?
Голос её был переполнен не гневом. В нём звучали боль и обида.
Катрин не рассчитывала на правдивый ответ. Просто вопрос не давал ей покоя последние несколько часов, фраза вертелась на языке, и вырвалась почти против воли.
Альберт на мгновение опустил ресницы, а потом поднял взгляд.
И спокойно глядя ей в глаза, уронил:
– В Кристалл-холле.
– В Хрустальном доме? – удивилась Катрин. – Но зачем?.. Зачем ты туда поехал? И что там делал? Почему не отвечал на мои звонки? Я волновалась за тебя… я…
Он отвернулся и Катрин стихла.
Стало слышно, как равномерно тикают часы на полке и задувает ветер.
– Я оставил телефон в машине, когда вошёл в дом.
Голос Альберта звучал словно опавшая листва, потревоженная ветром – тихо и безжизненно.
Катрин села на диван, обхватив себя руками.
Бессонная ночь и долгий плачь давали о себе знать. Её слегка знобило. И в глазах стояла резь, будто песок попал.
Он подошёл и, присев на корточки, сжал заледеневшие пальчики девушки теплыми ладонями, пытаясь их согреть.
Взгляд молодого человека оставался таким же прямым, твердым и немного грустным:
– Мне жаль, что заставил тебя волноваться.
– Я боялась, с тобой что-нибудь случится.
Кривая улыбка была полна горечи:
– Если бы ты знала, как сложно причинить мне вред, Катрин. И как легко причиняю его я, даже тогда, когда хочу этого меньше всего на свете. Ты плакала?
Спросил он, проводя пальцем по её щеке, словно прикосновением проверял правильность своих подозрений.
В то же время это было похоже на ласку, мимолётную нежность, бальзамом СКАЧАТЬ