Внучка берендеева. Летняя практика. Карина Демина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ огроменные. Передние махонькие. А меж ними желудем – сам возочек. Оконца круглые, за цветными стеклышками не видать, что внутрях. На дверцах корона.

      На крыше будто прыщ, из которого пук перьев золоченых торчит.

      От этакой красоты я и обмерла, дар речи утратимши.

      Но Кирей меня локотком подпихнул. И, на мрачнющего Арея взгляд бросимши, приобнял. Тот от злости ажно зубами заскрежетал, с лица сбледнул крепко, но что тут сделаешь? Не евонная я невеста…

      Он к возку шагнул и дверцу открыл. Отступил, позволяя холопу скамеечку-приступку поставить. Руку подал. Я и застыла, дышать позабывши, когда этой руки другая коснулась. Пальцы белехоньки, прозрачны почти. Ноготки жемчугами.

      И жемчугами же рукавчик длинный расшит.

      Выплыла боярыня Любляна Батош-Жиневская лебедушкой белой. Глазки потупила. Бледна. Бела… и болезна? А за нею сестрица выпорхнула. Этой-то подмога без нужды. Только шубку, горностаем отороченную, поправила и дом мой окинула взглядом презрительным.

      – Вот, значится, где нам обретаться ныне судьба… – Блеснула в глазу слезинка, но не для меня сие, для Ильюшки, который стоял столпом соляным, на сестер глядючи.

      От радости ль?

      – Доброго дня, – девица чернявая ко мне повернулась, – от имени моей сестры я приветствую гостеприимную хозяйку…

      – Зославу, – подсказал Кирей и внове по плечику меня погладил. А сам-то не на боярынь глядел, на Арея. Левым глазом.

      Правым – на Ильюшку.

      Этак и окосеть недолго… надобен он будет Велимире, мало что рогастый, так еще и окосевший?

      – Зославу, – молвила девица, меня разглядывая.

      А взгляд-то нехороший.

      Глаза темны, но не разобрать, зеленые, аль серые, аль еще какие. Но главное, что от глазу подобного младенчики крикавицу хватают. Бывает, глянет кто, даже краешком самым, а после дитё кричит, заходится, и не спасти его ни сиськой, ни люлькой, ни даже маковым отваром, который детям давать – дело распоследнее. Бабка моя крикавицу лечить умела, да и не хитра наука – под столом дитятко трижды прокатить.

      Эта ж уставилась.

      И видно… а все и видно в глазах ейных. Что, мол, боярыня она, да не из простых, с кровью царской благословенная, а я – холопка давешняя. И мне б кланяться.

      Дорожку красную катить.

      Молить о милости.

      А я тут стою…

      – Что ж, Зослава, – губы дрогнули, в улыбке складываясь, – мы с сестрицей с дороги притомились…

      И вновь глядит.

      А недовольная… с чего б? И куда им томиться, когда той дороги – от царских палат до терема моего – тихой ходьбы час. Они ж не ножками, на возку ехали.

      Кирей рученьку сжал.

      Боярынька вовсе перекривилась.

      – Дозволено ли, – голос ее сделался сух и скрипуч, – будет нам войти и отдохнуть в доме твоем?

      А сама на притолоку глядит, где я нонешней ночью узор малевала. Хороший такой узор из заветного альбома Люцианы Береславовны.

СКАЧАТЬ