Прильпе земли душа моя. Наталья Горбаневская

Чтение книги онлайн.

      Раствори же засне́женные веки

      в восходящем сиянии дня,

      глянь-ка, около калитки

      перехожие калики

      стих о Божьем человеке

      завели, веригами звеня.

      Ты не слушай, не прислушайся – услышь,

      натекла в сенях седая лужа с лыж,

      не в пол-уха, в полуужасе, не в полу-

      глухоте, прижав другое плотно к полу.

      Переливчато накрапывает с крыш,

      та и оттепель теплее, что не в пору,

      ты не слушай, не прислушайся – услышь

      хрипло-сладкий скрип лыжни по косогору.

      Господи Боже мой,

      Свете во мгле!

      Мокрого крошева

      в черном стекле,

      мокрого месива

      под колесом,

      оклика бесьего

      в некрепкий сон,

      марева дымного

      от сигарет,

      друга единого,

      коего нет,

      зверя столицего

      именем Труд —

      дай нам сторицею,

      пока мы тут.

      Пламя тысячи свечей

      опрокинуто в ручей,

      и ручейная Мадонна

      улыбается бездомно

      по дороге в Вифлеем,

      обхватив живот руками,

      воск шипит, вода кругами,

      вем ли, Он ли, иль не вем,

      но, лелеемая плоть

      под лилейным шелком мышцы,

      крепкой ножкой бьет Господь,

      свечку надвое сломивши

      в прислонившейся руке,

      отразившейся в реке,

      в море, в океане, в небе,

      в белой соли, в черном хлебе.

      Плавленое золото дождя под фонарем,

      явленное торжество листвы запрошлогодней,

      волглой и слежавшейся, но этим январем

      веемой по сквознякам околицы Господней.

      Давняя стремительность подкидывает вверх,

      сдавленная диафрагма щелкает наружу,

      видимо, обыденный, непраздничный четверг

      высвободил из подвала скованную душу.

      Ставнями прихлопнешь только ящерицын хвост,

      черенок надламывая, не удержишь силой

      тенью раскружившийся вдоль тротуара лист.

      …И становится оставленность почти что выносимой.

      Тише, выше, ближе, круче,

      полегонечку дойдем

      до ходячей в небе тучи,

      там и выстроим свой дом.

      Четко, твердо, аккуратно,

      стены – воздух, небо – свод,

      но внезапно, непонятно

      мы запросимся обратно,

      хоть бы даже безвозвратно,

      в хляби глин, трясин и вод.

      Потому что этот облак,

      этот воздух, эта синь —

      не для наших тяжких лёгких,

      не для наших слабых сил.

      Тише, ниже, скольже, круче,

      кочки, тропочки – возврат.

      А вверху над нами тучи,

      отчужденны СКАЧАТЬ