Прозой. О поэзии и о поэтах. Наталья Горбаневская

Чтение книги онлайн.

      – Иосиф, я хочу, чтобы ты уточнил некоторые вещи, появившиеся в печати. Так, где-то было написано, что ты назвал своими учителями Рейна, Уфлянда и Кушнера. Последнее меня удивило.

      – Кушнера я не называл. Я тут ни при чем. К Саше я хорошо отношусь, но это чья-то ошибка.

      – Зато – прости, если я вмешиваюсь в твое творческое самоосознание, – мне кажется, что ты не назвал еще одного своего учителя из круга наших или уж, точнее, моих ровесников. Поэта, который, можно сказать, играл роль учителя для всего нашего поколения, – Станислава Красовицкого.

      – Да, безусловно. Я и сам не понимаю, почему я его ни разу не упомянул. Может быть… Да нет, просто не знаю, почему.

      – Может быть, это из-за того, что он сам себя зачеркнул как поэта и этим вычеркнул себя из нашего сознания, из нашей памяти. Но ведь верно же, что он сыграл для многих из нас и в том числе для тебя очень важную роль?

      – Безусловно.

      – В одном из приветствий, которое пришло для тебя из Москвы и напечатано в «Русской мысли», говорится, в частности, что Нобелевская премия присуждена русскому поэту, «американскому академику». Но ведь ты уже не академик, ты вышел из Академии?

      – Да, я вышел из Американской Академии в мае, когда они приняли почетным членом Евтушенко.

      – Кстати, о Евтушенко и прочих. На днях в советской печати впервые упомянули о Нобелевской премии. Описали пресс-конференцию в Москве, в которой – поскольку ожидали такого вопроса – участвовал Чингиз Айтматов. И он, отвечая на вопрос о Нобелевской премии, причислил тебя к «когорте ведущих советских поэтов» в составе Евтушенко, Вознесенского и Ахмадулиной. Как тебе это нравится?

      – Ну… это его взгляд. Взгляд с берегов Иссык-куля…