Ода одуванчику. Владимир Гандельсман
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Ода одуванчику - Владимир Гандельсман страница 11

СКАЧАТЬ цензор.

      Тени, тени зябкие мы недосыпа,

      февраля фиолетовые разводы

      на домах, на небе, на лицах, своды

      подворотни с лампочкой вроде всхлипа.

      Память с мощью царя Эдипа

      вдруг прозреет из слепоты исхода.

      И тогда предметы, в неё толпою

      хлынув – ёлки скелетик, осколок блюдца,

      рвань газеты, – в один сольются

      световой поток – он казался тьмою

      там, в соседстве с большой тюрьмою,

      с ложью в ней правдолюбца, —

      чтоб теперь нашлось ему примененье:

      залатать сквозящие дыры окон

      дня рассеянного, который соткан

      из пропущенных (не в ушко) мгновений,

      то, что есть, – по-видимому, и есть забвенье,

      только будущему раскрытый кокон.

      «Лучшее время – в потёмках…»

      Лучшее время – в потёмках

      утра, после ночной

      смены, окно в потёках,

      краткий уют ручной.

      Вот остановка мира,

      поршней его, цепей.

      Лучшее место – квартира.

      Крепкого чая попей.

      Мне никто не поможет

      жизнь свою превозмочь.

      Лучшее, что я видел, —

      это спящая дочь.

      Лучшее, что я слышал, —

      как сквозь сон говоришь:

      «Ты кочегаркой пахнешь…» —

      и наступает тишь.

      Цапля

                 Сама в себя продета,

                      нить с иглой,

                  сухая мысль аскета,

                      щуплый слой,

      которым воздух бережно проложен,

                 его страниц закладка

                   клювом вкось, —

              она как шпиль порядка,

                          или ось,

      или клинок, что выхвачен из ножен

            и воткнут в пруд, где рыбы,

                        где вокруг

               чешуй златятся нимбы,

                         где испуг

          круглее и безмолвнее мишени

                 и где одна с особым

                    взглядом вверх,

                 остроугольнолобым,

                         тише всех

        стоит, едва колеблясь, тише тени.

               Тогда, на старте медля,

                         та стрела,

           впиваясь в воздух, в свет ли,

                         два крыла

      расправив, – тяжело, определённо,

               и с лап роняя капли, —

                        над прудом

              летит, – и в клюве цапли

                      рыбьим ртом

          разинут мир, зияя изумлённо.

      «Я жил в чужих домах неприбранных…»

      Вадиму Месяцу

      Я жил в чужих домах неприбранных,

      где лучше было свет гасить,

      чем зажигать, и с этих выдранных

      страниц мне некому грозить.

      К тому же тех, что под обложкою

      страниц, – и не было почти.

      Ложился СКАЧАТЬ