Охота на медведя. Петр Катериничев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и ничего не значили и не стоили отдельно от повода, от роковой случайности, собравшей здесь всех этих людей. Таких разных. Слишком разных.

      Строки из «Бусидо сосинсю» пришли на память сами:

      "Хорошему воину надлежит заботиться о родителях.

      Вставший на путь воина должен постичь сокрытую от многих связь корней и ветвей фамильного древа. Воин, не постигший этого таинства, не сможет уразуметь сути и смысла священного долга". Да. Хорошему воину надлежит заботиться о родителях. Поздно. Сколько он лежал без сна – час, два, три?.. Посмотрел на часы, присел, опустив ноги на коврик, потерянно глядя прямо перед собой. Точечка сигареты вспыхивала то и дело, освещая его лицо, запавшие щеки, черные расширенные зрачки.

      Из‑за плеча появилось заспанное лицо девушки.

      – Ты что так рано?

      – Не спится.

      – Ты стонал во сне. Тебе кошмар приснился?

      – Не помню. Мне пора.

      – Угу. – Девушка снова уткнулась головой в подушку.

      Уже одетый, Гринев подошел к окну, слегка приоткрыл занавеску и посмотрел в новый день так, словно боялся его; глаза прищурены, как от нестерпимого света. Подошел к кровати, положил на тумбочку три сотенные долларовые бумажки.

      Девушка снова открыла глаза:

      – Ты добрый. Мы же ничего не делали даже. Ты просто спал.

      – Мне было тепло. Это не так мало.

      – Приходи еще, ладно? Просто так приходи.

      Олег вышел из подъезда. Дальний московский микрорайон. Дома одинаковы, серы, хмуры, Гринев озирается, словно пытаясь понять, где он, как попал сюда.

      Запахивает пиджак, стараясь защититься от вялой утренней мороси или – от той стужи, что поселилась в душе. Замечает в первом этаже одного из домов крохотное кафе, заходит.

      Олег сидит за столиком, перед ним, на крахмальной скатерти, большая чашка кофе и рюмка водки. Ни к чему он еще не притрагивался: сидит и смотрит в пустоту.

      – Чтой‑то, сынок, ты сам не свой, – подходит к нему пожилая женщина.

      Видно, в этот ранний час она здесь и за официантку, и за повариху, и за хозяйку. Подсаживается:

      – Ты извини, что запросто вот так, а только... Ты щас как мальчонка потерянный... Случилось чего?

      Олег молчит.

      – А все одно – не сиди так. Всякое в жизни бывает, а сиднем сидеть – ничего не высидишь, кроме тоски горькой. Домой пойди, дом – он всегда дом.

      Тепло там.

      – Нет у меня дома. Так, жилище.

      – Жена ушла?

      – Родители... погибли... – Это Гринев произносит словно через силу. Может быть, потому, что лицо у женщины – искреннее, участливое... – Папа разбился на машине. Зимой. Мама умерла тем же вечером. Как узнала.

      – Это горе.

      – Какой‑то встречный фарами ослепил, и все. – Голос у Гринева как сухой пергамент. – СКАЧАТЬ