От Франсуа Вийона до Марселя Пруста. Страницы истории французской литературы Нового времени (XVI-XIX века). Том I. Андрей Дмитриевич Михайлов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ может быть и тело старое, исковерканное, безобразное (даже выставляющее напоказ свое безобразие – в сравнении с былой красотой, как в «Жалобах пригожей Оружейницы»), оно подвижно, изменчиво, судорожно дергается, извивается от любви или боли.

      В поэзии Вийона пересмотр средневековых взглядов и поэтических форм коснулся и основной сферы лирики – сферы любви. В энергических строфах поэмы (LVIII – LХIII) Вийон обрушивается на женщин. Но он далек от средневекового женоненавистничества и аскетизма, от мысли о врожденной «нечистоте» женщины. В строфе L он пишет:

      Ругают женщин повсеместно,

      Однако в них ли корень зла?

      Ведь каждая когда-то честной

      И чистой девушкой была!

      (Пер. Ф. Мендельсона)

      Любовь становится продажной и грязной, основанной на лжи и корысти лишь потому, что таково общество, Вийон мечтает о любви подлинной, свободной и правдивой, однако не находит такой в жизни. Отсюда пессимистический рефрен «Двойной баллады» (входит в «Завещание») – «Как счастлив тот, кто не влюблен!» Куртуазное Средневековье, создавшее культ дамы, далекий от реальной жизни, воспевало возвышенную любовь; Вийон же подсмеивается над поэтами, ее прославлявшими. Если в стихах Карла Орлеанского звучала прощальная песнь старой рыцарской культуре, то у Вийона встречается прямое глумление над ней в стихах о плотской любви, в изображении которой он бывает вызывающе груб («Баллада о Толстухе Марго»).

      В описании изнанки жизни Вийон необыкновенно изобретателен. Порой он творит фантастическую реальность или реалистическую фантастику, как, например, в «Балладе о завистливых языках», где каждый «рецепт» по-своему реален, но все они складываются в фантастический, ужасающий гротеск:

      В смертельной смеси ртути с мышьяком,

      В селитре, в кислоте не разведенной,

      В свинце, кипящем в чугуне большом,

      В дурманящем настое белладонны,

      В кровях жидовки, к блудодейству склонной,

      В отжимках из застиранных штанов,

      В соскребках с грязных ног и башмаков,

      В поганой слизи ядовитых тварей,

      В моче лисиц, волков и барсуков

      Пусть языки завистливые сварят.

      (Пер. Ю. Корнеева)

      А рядом поэт может нежнейшим образом воспеть нежное тело («…о женщин плоть – нежна, чиста, светла...») или создать гимн величию и душевной красоте женщины, с решительным, предваряющим Веласкеса или Рембрандта, демократизмом раздвинуть ряд изнеженных красавиц прошлого, чтобы поставить среди них простую крестьянку из Лоррени, Жанну д’Арк:

      Скажите, где, в стране ль теней

      Дочь Рима, Флора, перл бесценный?..

      Где Бланка, Лилии белей,

      Чей всех пленял напев сиренный?..

      Где Жанна, что познала пленной

      Костер и смерть за славный грех?

      Где все, владычица вселенной?

      Увы, где прошлогодний снег!

      (Пер. В. Брюсова)

      Вийон не только экспрессивный график, но и смелый колорист: в созданных им картинах СКАЧАТЬ