Судьба человека. Владимир Губайловский
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Судьба человека - Владимир Губайловский страница 3

СКАЧАТЬ контаминаций

      ничего не дали,

      наступила эпоха обесцениванья

      и в конечном итоге смерти классического идеала.

      Самым типичным приемом, приметой времени

      является ядовитое жало

      пародии. Это – II век на всем пространстве Рима.

      Пародия действительно необходима,

      чтобы вытравить с полустертых монет

      профили Диоскуров, которые застят свет.

      Человек не может смеяться над тем,

      что близко и трогательно, этих тем

      смех не касается. Смех – это средство

      абстрагирования и, в конечном счете, убийства.

      Лукианово безудержное витийство есть отказ от наследства.

      «Человечество, смеясь, расстается со своим прошлым», тем паче

      с чем-то действительно дорогим и хорошим расстаются иначе.

      Пародия – состоянье души, разучившейся плакать, мякоть

      съедена или иссохла, остались корки,

      вылущенные лозунги, слипшиеся скороговорки.

      Но в этот период всегда за сценой идет работа,

      и кто-то

      обязательно понимает, что прошлое дороже и ближе,

      чем кажется большинству, что этой разлившейся жиже

      нужно поставить действительную плотину,

      и тогда оседает тина,

      и наступает время нового синтеза, домината, Плотина.

Библиография

      Диоген Лаэрций «Жизнь философов»

      и весь Лосев.

      Равноденствие

      За потепленьем робким, первым

      метет поземка по утрам,

      и вторит напряженным нервам

      вибрация оконных рам.

      По барабанной перепонке

      капель-бессонница стучит,

      и наледь около колонки

      приобретает талый вид.

      Как трудно я болел зимою.

      Как голову не мог поднять.

      Воды налью, лицо омою,

      Как хорошо, ядрена мать!

      Заботы сдвинуты на завтра

      и, в сущности, невелики.

      Как весело, как безвозвратно

      горят в печи черновики.

      Судьба есть цепь инициаций.

      Но у меня есть твердый план:

      садить капусту, как Гораций

      или как Диоклетиан.

      Тревожный трепет опечаток

      никак нейдет из головы.

      Как совершенство, слаб и краток

      день равноденствия. Увы.

      Я выхожу на перепутье

      и опрокидываю лес –

      Земля летит на парашюте

      под гулким куполом небес.

      «В болезни есть изысканная прелесть…»

      В болезни есть изысканная прелесть.

      Наверно, эта пригоршня таблеток

      подействовала – тихо оглушила

      и помогла насущное забыть,

      остановиться, замолчать, не думать.

      Как хорошо в безмысленном покое

      смотреть на радужную рябь событий

      текущих, чтобы стать небытием,

      ни тени не оставив, ни следа,

      как след дыханья на стекле морозном.

      Тогда и начинает открываться

      другой, СКАЧАТЬ