Озеро. Филологический роман. Владимир Попов

Чтение книги онлайн.

      Внизу приписка Тихомирова:

      «Это же чистый кадр из фильма Феллини. Ай да Бунин!»

      Вета встала, обошла стол и остановилась возле меня. Близко-близко.

      Левую руку положила на плечо, а правой погладила по голове:

      – Старый, старый греховодник! Не можешь жить без женской ласки. Подавай тебе молодую красивую бабу, которая вытянулась в струнку и ждёт, когда её обнимут…

      Я обнял её и уткнулся лицом в белый свитер.

      Ох, уж этот женский свитер! Тёплый, мягкий, нежный.

      Он пахнет раскалённой степью. Знойным ветром, который приносит запах незнакомых диких цветов, смешанных с потом на цветных подолах чернокожих рабынь и с крупными каплями благовоний, ползущих по бёдрам Клеопатры.

      Я дышал этим воздухом восторга и гибели. Сердце бешено стучало.

      А там, у неё, под левой грудью, тихо-тихо билось сердечко:

      «Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук!».

      – Ну, всё! Хватит. Хватит!

      Она мягко освободилась и повернулась спиной.

      ДЕНЬГИ, ЗАБЫТЫЕ НА КАМИНЕ

      Мы почти целый час молча сидели и перебирали бумаги.

      Вета выпрямилась и потянулась, раскинув руки.

      – Ну, что, Владимир Николаевич, может быть, кофейку попьём?

      – Как в старом анекдоте, – откликнулся я. – «Пришёл молодой граф к молодой графине и говорит: „А что, Анастаси, может быть, чайку попьём?“ А она ему и говорит: „А что не попить – можно и попить!“ И пошли они в опочивальню».

      – А у вас игривое настроение…

      – А разве это плохо?

      – Дыы… нет! – и пошла ставить чайник.

      Пили кофе, посматривая друг на друга, и невольно улыбались.

      – А вы могли бы быть моим отцом, – сказала Вета.

      – Я уж не знаю, радоваться мне этому или горевать?

      – Да нет! Я – в смысле, что вы из одного времени с моим отцом и могли бы встречаться в местной пивнушке. Мой фатер был красавец! Посмотрите на меня… – она повернулась в профиль. – Блеск… и нищета куртизанок! Разве можно жить в наше время с такой красотой… Отец исчез куда-то, лет двадцать назад: пропал, как с белых яблонь дым. И мать вышла замуж за страшного еврея: не в том смысле, что он был страшен внешне, а в том смысле, что он был страшным евреем. Он никогда и нигде не работал. Говорил: «Где вы видели работающего еврея?» И, тем не менее, у него всегда были деньги. Он регулярно обходил знакомых евреев и занимал у них деньги. Евреи говорили: «Фима, верни деньги!» И тогда начиналось итальянское кино. Неореализм! Фима хватался за голову цепкими руками и трагически заявлял: «Я приготовил ваши деньги – всю сумму – и хотел их отдать, но по рассеянности забыл их на камине». У нас никогда и камина-то не было: печка-голландка, одна на две комнаты… Но одевал он меня всегда с иголочки, а на столе не переводился балык и чёрная икра. А маму он любил до истерики… Я была самая счастливая девочка в нашем переулке! Они уехали в Канаду: он открыл там придорожную СКАЧАТЬ