Коктейль «Две семерки» (сборник). Эдуард Тополь

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ автоматчик, решив, наверное, что высокие гости приехали по приглашению командования военгородка, бегом ринулся открывать шлагбаум. А открыв, снова замер по стойке «смирно» и держа руку под козырьком своей армейской фуражки.

      – Спасибо, – царственно кивнул ему Утесов, когда мы проезжали мимо.

      – Служу Советскому Союзу! – рявкнул солдат во всю глотку.

      Сдерживая смех, я дал газ, а Утесов ревниво повернулся к Райкину:

      – Все-таки он из-за тебя нас пропустил или из-за меня? – И спросил у Райзмана: – Ребе, ты как считаешь?

      – Мальчишки! – осуждающе сказал мудрый Райзман.

      – Юлик, – ответил ему Утесов, – недавно я был в Одессе, и когда выходил из гостиницы к машине, одна женщина вдруг закричала на всю Дерибасовскую: «Сёма, иди сюда! Посмотри на Утесова, пока он живой!» Так что я думаю, этот солдат мне открыл шлагбаум.

      – Лёнечка, эту майсу ты рассказываешь уже пятнадцать лет, – заметил ему Аркадий Исаакович.

      В тарасовском магазине «Сельхозкооперация» этот сюжет повторился в несколько иной интерпретации: директор и все служащие настолько обалдели от явления «живых» Утесова и Райкина, что немедленно закрыли магазин и стали обслуживать только именитых покупателей, вытащив из потайных закромов даже финские костюмы с двойной бортовой строчкой и бразильские туфли мокасины! И пока Райзман, Райкин и Утесов, кряхтя, возились с обновками в кабинете бухгалтера, преображенном в примерочную, директор магазина самолично сбегал в соседний ресторан и притащил оттуда марочный армянский коньяк «Греми», шампанское «Абрау-Дюрсо», шашлыки из осетрины и еще какие-то закуски. Этими яствами он заполошно сервировал письменный стол в своем кабинете, говоря мне: «Я твой должник! С такими людьми познакомил! Уговори их со мной хоть рюмку выпить! Я же внукам буду рассказывать, с кем я пил!»

      На обратном пути, довольные покупками и выпившие по рюмке коньяка классики совершенно размякли, а Утесов своим знаменитым, как у Луи Армстронга, хрипловатым голосом стал мурлыкать какой-то мотив.

      – Что это за песня, Леонид Осипович? – осторожно спросил я.

      – Это Исаак Дунаевский, «Марш энтузиастов», – ответил за него Райзман.

      – Ребе, – тут же повернулся к нему Утесов, – ты всегда прав, но когда ты пьян, ты прав не всегда. Это такой же Дунаевский, как я балерина Большого театра. Это еврейский танец «А шэр», из которого Исаак сделал «Марш энтузиастов».

      – В таком случае, – сказал Райкин, – все советские марши двадцатых годов вышли из еврейских мелодий.

      – А ты знаешь легенду, с чего это началось? – спросил Утесов и продолжил уже для меня: – С Димочки Покрасса! В девятнадцатом году в штаб Первой конной армии пришел мальчик Димочка Покрасс. И сказал, что ему нужно видеть командира Семена Буденного. Ты слышал эту историю, Аркадий?

      – От тебя еще нет, – отозвался Райкин.

      – Так послушай, – наставительно сказал Утесов и снова повернулся ко мне: – Ну, его, пацана, конечно, не пускают, говорят: «Пошел отсюда!» А он опять: «Хочу СКАЧАТЬ