Родственников у этого человека не было, я точно знаю. Когда мы разбирали наши вещи и складывали уцелевшие вещи, я вошел в его комнату. Там было множество вещей, которые теперь не принадлежали никому. Я взял ручку «вечное перо» выпуска лет двадцать назад. Взял пепельницу с собакой. Еще множество мелочей, набил целую наволочку. Прихватил какую-то странную вещицу, похожую на масленку, но не масленку. Что это за вещица, я не понял, но было ясно, что она старинная. Все пригодится.
(Здесь был их список, как обычно, но Квант его пропустил, поскольку его интриговал сам текст дневника.)
Все вещи я отнес в тайник и расставил там, на стульях и табуретках. Даже эти стулья и табуретки, из которых я сделал стеллажи, будут иметь антикварную ценность. Поэтому я старался не повредить эту мебель, скрепляя элементы друг с другом.
Но вдруг заявился сосед. Тетя Феня просто рот раскрыла. Дара речи лишилась. «Это была ошибка, что меня отвезли в морг», – сказал он и удалился в свою комнату, также разбирать завал.
«Он был мертвый», – сказала тетя Феня мамаше и перекрестилась.
«Но ведь он живой, и слава богу», – с улыбкой возразила мамаша.
«Он был мертвый», – повторила тетя Феня.
Вскоре сосед вышел из своей комнаты и принялся говорить с тетей Феней. Он спросил, как все произошло. Тетя Феня рассказала, что приходили дружинники и всех жильцов попросили покинуть дом.
«Мертвых увезли, троих, в том числе, и вас», – сказала она.
«Как видите, я живой, – сказал сосед. – Меня просто очень сильно контузило».
Тетя Феня смотрела на его с недоверием.
«Получается, что эту ночь все ночевали, где придется?» – спросил сосед.
«Да. Дом был оцеплен. Я ночевала у… Не важно, у кого».
«А вы с матушкой где ночевали?» – спросил сосед меня.
«На Шаболовке, – честно сказал я. – У Крестовских, родственников наших».
«Значит, почти целые сутки дом стоял пустой?»
«Дом был оцеплен дружинниками», – сказала тетя Феня.
Позже, когда я вышел на улицу, то увидел соседа на лестничной клетке. Он преградил мне дорогу и сказал:
«Все остальные вещицы можешь оставить себе. Но вот эта вещь мне очень нужна».
Он показал мне листок бумаги, где, как я понял, только что нарисовал «масленку». Я очень испугался. За себя и за всю свою коллекцию. Я сделал невинное лицо и сказал:
«О чем вы, дядя Толя?»
«Кроме тебя, некому было взять», – сказал он, но не очень уверенно.
«Я ничего не брал, дядя Толя. Где? В вашей комнате? Да я и не входил туда!»
Он смотрел на меня с недоверием. В этот момент я заметил нечто странное в его облике.
«В доме были мужики, дружинники, – сказал я. – Они подворовывают, СКАЧАТЬ