Эстетика и литература. Великие романы на рубеже веков. Джузеппе Ди Джакомо
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Эстетика и литература. Великие романы на рубеже веков - Джузеппе Ди Джакомо страница 20

СКАЧАТЬ в ней «единство культуры было бы в итоге достигнуто: отсутствие единства. Существовал центр: признак, отличный от всего прочего… и Культура достигла своего сущностного признака… в действительности, не существовало ничего, что могло бы подняться над отдельно прожитыми мгновениями» (СЕ, 15). В этой культуре теряется связь с вещами, с жизнью (там же, СЕ, 18), и конечное парадоксальным образом отменено, именно в своём абсолютизированном существе. И в таком случае, спрашивает себя Лукач, «Что может сейчас произойти? Что должно произойти? Всё что угодно, разумеется, кроме одной вещи: утопического спасения мира, вожделенного наивными мечтателями» (СЕ, 23).

      В отличие от того, как он поступил в Метафизике трагедии, Лукач в этом месте не противопоставляет эстетической культуре необходимость формы – поскольку ни форма, ни искусство не обладают более властью, вызывающей катарсис; напротив, любая попытка того, кто борется во имя искусства, имеющего целью спасать мир и создавать культуру, становится «смехотворной» (СЕ, 24). Если конечное в эстетической Культуре остаётся бессмысленностью, которую никакая форма не может спасти, тогда для Лукача важным будет понять эту бессмысленность именно в своей необратимости. В самом деле, Лукач спрашивает себя:

      Действительно ли необходимо, чтобы из всего этого вытекали только пустота и анархия, упадок и бесплодность, напрасные жалобы и тоскливая гордыня? Разве нельзя соорудить из этих элементов крепкую и нерушимую твердыню души вместо эфемерных воздушных замков человеческих настроений? (СЕ, 26)

      Следовательно, никакая иллюзия Культуры не в состоянии придать форму конечному, отыскать смысл в бессмысленном. Только душа, будучи освобождена от всякой иллюзии и зная, как смотреть на бессмысленность конечного без шор на глазах, может дать основание примерной индивидуальности:

      Это и есть жизнь души: отринуть от себя всё, что на самом деле ей не принадлежит; придать форму душе означает сделать её поистине индивидуальной, но то, что приобрело форму, возвышается над тем, что является только лишь индивидуальным. Вот почему такая жизнь является примерной. Она примерная потому, что осуществляясь в одном единственном человеке, указывает всем людям на возможность достичь той же цели. (СЕ, 29)

      И героями являются те индивидуумы, кто действуют в пространстве здесь-и-сейчас так, как если бы они жили в некоем пространстве Культуры:

      Подобные люди не создают культуру, и не имеют намерения этого делать: святость их жизни состоит в том, что они лишены всяких иллюзий. Они не создают культуру, но живут так, как если бы жили в пространстве культуры… Атмосферу всей их жизни, вероятно, можно было бы определить наиболее точным образом с помощью одной из самых глубоких категорий Канта, ‘как если бы’ – ‘als ob\ Этот героизм, не претендующий ни на какую компенсацию, придаёт святость их жизни. (СЕ, 30)

      Именно в этот момент, и это не случайно, Лукач произносит «священное» имя Достоевского. СКАЧАТЬ