Наблюдательный отряд. Дарья Плещеева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ куда-нибудь этого пана увез подальше. Одно разорение с этими чудаками из захолустья.

      – Вам станет стыдно! Я опередил прогресс! А вы кто? – вопросил пан Собаньский, но Панкратов не ответил – он уже вышел из комнатенки.

      – Откуда вы? – спросил Лабрюйер.

      – Из Люцина, – признался изобретатель. – А отчего вы спрашиваете? Вы хотите украсть мое изобретение?

      – Не говорите глупостей.

      Большое сомнение вызвала у Лабрюйера фамилия «Собаньский». Чудак не очень-то был похож на поляка, не тот имел выговор – или перенял еврейское произношение, ведь Люцин, если вдуматься, – еврейское местечко.

      Изобретатель, глядя на Лабрюйера с большим подозрением, собрал свои драгоценные бумажки в стопку, поместил в старую зеленую папку, а папку – в чемоданчик.

      Панкратову повезло – ормана он изловил возле реформатской церкви и сам вынес на улицу большой чемодан. Пан Собаньский, не прощаясь и высоко задрав нос, вышел из комнаты, а через минуту вернулся Панкратов.

      – Я сговорился – его к Александровскому мосту отвезут, а дальше – как знает. Идем ко мне, вниз.

      – Раздувай самовар, Кузьмич, заедим твое горе вкуснейшим пирогом.

      – Вот дурень…

      – Кто?

      – Да этот мой чудак. Вон, чертеж забыл.

      В спешке пан Собаньский уронил лист плотной бумаги, и тот залетел под кровать. Панкратов поднял и уставился на чертеж, как баран на новые ворота:

      – Батюшки мои, это что за чудо?!

      И впрямь, бывший жилец старательно изобразил сущее чудо – корпус, как у лодки, два крыла, как у самолета-биплана, но впридачу два гребных колеса, как у тех пароходиков, что бегают по Двине. И, для полноты картины, на носу странного судна четырехлопастный винт.

      – Все ясно, непризнанный механический гений, – сказал Лабрюйер. – Жаль времени, потраченного на это художество. Может, еще вернется. Так ты вздуваешь самовар, Кузьмич?

      Четверть часа спустя они сидели за столом визави и ели ароматный пирог, прихлебывая из фаянсовых кружек горячий чай.

      – Я к тебе с таким вопросом, Кузьмич, что даже и не знаю, как приступиться, – сказал Лабрюйер. – Ты в полиции целую вечность, начинал мальчишкой-рассыльным, так?

      – Так. Еще при покойном государе Александре Николаиче, царствие ему небесное.

      – Во всяких переделках побывал…

      – Так, так, побывал…

      – Всякое ворье и жулье ловил…

      – Ох, всякое… А нельзя ли прямо?

      – Прямо? Ну, ладно, попытаюсь. Не было ли такого, Кузьмич, что вроде и за руку вора схватили, и каторга ему грозит, а потом вдруг – р-раз! И судят за его безобразия совсем другого человека? Или же – распутывали какое-то дело, а дело от рижских сыщиков вдруг забрали в Петербург или в Москву, хотя только и оставалось, что подлеца в тюрьму препроводить?

      – А на что вам, господин Гроссмайстер?

      – А вот на что – ведь человека, который в свое время кары избежал, СКАЧАТЬ