Жить со смыслом: Как обретать помогая и получать отдавая. Владимир Шаров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ своей истории существовали бок о бок с еврейскими, что и дало им возможность соединить, переплавить и самостоятельно развить взгляды как еврейских законоучителей, так и античных философов на суть и смысл благотворительности, на ее роль и место в мире.

      Направление эволюции этих взглядов не вызывает сомнения. Для греков и римлян контекст благотворительности – это, в первую очередь, отношения людей между собой, тогда как в Библии она с самого начала рассматривается как существеннейшая часть отношений Бога и человека. И дело не в том, что в христианском мире огромная масса пожертвований и деньгами и землями шла «на помин души» жертвователя; то есть его добрые дела и те бедные, которым он помог, становились его ходатаями перед Господом и должны были помочь, когда на Страшном суде будет решаться участь их благодетеля. Такая трактовка благотворительности часто встречается в литературе, но кажется нам излишне прагматичной.

      Мы не согласны с тем, что, хотя благотворители могли испытывать сочувствие к конкретному нищему, больному, каторжнику, когда ему помогали, все это было в тени, отступало на второй план в сравнении с мотивами персонального спасения. Подобный взгляд на благотворительность, в сущности, игнорирует слова Христа из Евангелия от Матфея о любви человека к человеку: «А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф 5:44). Игнорирует слова, что именно такая бескорыстная и самоотверженная любовь угодна Богу, нужна Ему от человека, именно такой любовью человек и служит Господу: «Да будете сынами Отца вашего Небесного» (Мф 5:45). Такой взгляд не обращает внимания на слова многих отцов церкви, в частности св. Иоанна Златоуста (Хризостома), писавшего, что христианская благотворительность состоит не в самом факте передачи денег страждущему, но во внутреннем состоянии жалости и сострадания. Не замечает изменения самого представления о богатстве и, соответственно, о долге и назначении человека, которого судьба щедро этим богатством наделила.

      Уже Василий Великий считал обеспеченных людей не более чем администраторами богатства, верховным собственником которого был именно Господь. Эти его взгляды оказали решающее влияние как на греческую православную церковь, так и на католическую церковь на Западе, в частности на Фому Аквинского, еще позже – на св. Франциска Ассизского и св. Доминика, которые рассматривали благотворительность и бедность не как простой инструмент, который помогает богатым заслужить вечное спасение, а говорили о ней как о важнейшем, несущем элементе угодной Небу Божественной справедливости. Эта точка зрения кажется нам более верной; мы тоже склонны видеть основу благотворительности в стремлении человека (который сам по много раз на дню в каждой своей молитве просит Господа о милости и снисхождении, о помощи и поддержке) выстроить окружающий его мир, – если у него есть на это силы и возможность, – по образу и подобию Божьего мира. Положить в основание, СКАЧАТЬ