Кучум. Вячеслав Софронов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ купцов с Твери. Велели сегодня с утра пожаловать, – Клобуков стоял на пороге и не входил в покои, показывая тем самым, что его дело сторона, как скажут, так и исполнит. Царь Иван Васильевич приставил его к Симеону Бекбулатовичу, строго наказав сообщать ему самолично обо всем, что тот будет говорить, кого принимать, и доносить немедля. Однако царь не объяснил, как звать касимовского царевича, по какому титулу величать перед послами, купцами и другим разным людом. Поэтому дьяк исхитрялся говорить с царевичем вообще без титула. Хуже приходилось, когда он вводил послов в палату и должен был при этом громко объявлять не только имя, но и титул царя. Но и тут хитрый дьяк нашел выход. Впуская послов, он объявлял: «Прибыл такой-то…» – и тут же скрывался за дверью, предоставляя послам догадываться самим, кто перед ним находится на царском троне.

      – А-а-а, – вспомнил или только сделал вид, что вспомнил, Симеон, – проси, проси, давно жду.

      «Ну и дурак, – подумал Клобуков, – давно ждет. Разве может царь московский давно ждать? То его ждут, а не он», – и распахнул широко дверь перед купцами.

      Тех было трое – из Твери и Торжка – торговые люди. Они приехали жаловаться на утеснения своего посадника и даже не ожидали, что могут столь быстро попасть к царю. Другие болтали, будто по полгода сидят, в приказе дожидаясь, проедая кучу денег по московской дороговизне и еще поднося дьякам и приказным разные подарки. А тут… вчера пришли, а сегодня их царь принял. «Ну и дела», – крутили они головами.

      Войдя в палату, упали на колени, дружно стукнувшись лбами о большой, смягчающий удары красный ковер. Потихоньку подняли головы и обомлели: перед ними стоял не царь, а узкоглазый и кривоногий самый настоящий татарин. Они соскочили с колен, стали оглядывать залу, но никого более не найдя, спросили:

      – А царь-батюшка где-кось будет? Мы до него…

      – Я царь и есть, – ответил татарин.

      Купцы переглянулись, но деваться было некуда, и они обсказали свое дело, приведшее их в Москву. Татарин выслушал и крикнул дьяка.

      – Пиши мою грамоту, – объявил ему. Клобуков послушно вынул перо, чернильницу, достал чистый лист и пристроился у небольшого стола.

      – Велю я, Симеон, царь московский, купцам тверским урону никакого не чинить, а коль они мне сызнова пожалуются, то обидчика ихнего велю сечь плетьми до смерти, – продиктовал Симеон Бекбулатович.

      Андрей Федорович быстро и скоро записал сказанное, посыпал грамоту песком, стряхнул, дунул для верности и подал на подпись.

      Когда обескураженные купцы вышли из Кремля, держа в руках грамоту, вновь переглянулись, перекрестились истово на купола церквей, и самый пожилой, Савелий Карнаухов, зашептал:

      – Подменили царя-то… Точно говорю – подменили татарином.

      – А взаправдашний где теперь? – спросил Фрол Нестеров, державший на тверских базарах кожевенные ряды и самый состоятельный из них.

      – Слышал я, будто нашенского царя в бочку засадили да за море свезли к иноземцам…

      – Дома СКАЧАТЬ