Поднятая целина. Михаил Шолохов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ разговор с только что вышедшими из сельсовета колхозниками, в углах губ его подрагивала самоуверенная, вызывающая улыбочка. Нагульнов дрожащими руками расправил на столе список, глухо сказал:

      – Садись, Григорий Матвеич.

      – Спасибо на приглашении.

      Банник сел, широко расставив ноги.

      – Что же это ты, Григорий Матвеич, семена не везешь?

      – А мне зачем их везть?

      – Так было же постановление общего собрания – и колхозникам и единоличникам – семенной хлеб свезть. У тебя-то он есть?

      – А то как же, конешно есть.

      Нагульнов заглянул в список: против фамилии Банника в графе «предполагаемая площадь ярового посева в 1930 году» стояла цифра «6».

      – Ты собирался в нонешнем году шесть га пшеницы сеять?

      – Так точно.

      – Значит, сорок два пуда семян имеешь?

      – Все полностью имею, подсеянный и очищенный хлебец, как золотцо!

      – Ну, это ты – герой! – облегченно вздохнув, похвалил Нагульнов. – Вези его завтра в общественный амбар. Могешь в своих мешках оставить. Мы от единоличников даже в ихних мешках примаем, ежели не захочет зерно мешать. Привезешь, сдашь по весу заведующему, он наложит на мешки сюргучевые печати, выдаст тебе расписку, а весною получишь свой хлеб целеньким. А то многие жалуются, что не соблюли, поели. А в амбаре-то он надежней сохранится.

      – Ну, это ты, товарищ Нагульнов, оставь! – Банник развязно улыбнулся, пригладил белесые усы. – Этот твой номер не пляшет! Хлеба я вам не дам.

      – Это почему же, дозволь спросить?

      – Потому, что у меня он сохранней будет. А вам отдай его, а к весне и порожних мешков не получишь. Мы зараз тоже ученые стали, на кривой не объедешь!

      Нагульнов сдвинул разлатые брови, чуть побледнел.

      – Как же ты могешь сомневаться в Советской власти? Не веришь, значит?!

      – Ну да, не верю! Наслухались мы брехнев от вашего брата!

      – Это кто же брехал? И в чем? – Нагульнов побледнел заметней, медленно привстал.

      Но Банник, словно не замечая, все так же тихо улыбался, показывая ядреные редкие зубы, только голос его задрожал обидой и жгучей злобой, когда он сказал:

      – Соберете хлебец, а потом его на пароходы да в чужие земли? Антанабили покупать, чтоб партийные со своими стрижеными бабами катались? Зна-а-аем, на что нашу пашеничку гатите! Дожилися до равенства!

      – Да ты одурел, чертяка! Ты чего это балабонишь?

      – Небось одуреешь, коли тебя за глотку возьмут! Сто шешнадцать пудиков по хлебозаготовке вывез! Да зараз последний, семенной, хотите… чтоб детей моих… оголодить…

      – Цыц! Брешешь, гад! – Нагульнов грохнул кулаком по столу.

      Свалились на пол счеты, опрокинулась склянка с чернилами. Густая фиолетовая струя, блистая, проползла по бумаге, упала на по́лу дубленого полушубка Банника. Банник смахнул СКАЧАТЬ