Любовь к словесности и жажда Бога. Жан Леклерк

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мыслимое в себе. В христианской, как и в раввинистической, традиции, глагол meditari применим только к тексту, а поскольку текст – Слово Божие, то это действие становится неотъемлемой частью и почти эквивалентом lectio divina. В словоупотреблении Нового времени слово изменило значение: стало возможно «размышлять» более или менее абстрактно. Вспомним, например «Размышления» Декарта, некоторые благочестивые трактаты или выражение «размышлять над Божественными атрибутами». Теперь это значит думать об этих предметах, вызывать в своем уме мысли о них. Для древних же размышлять значило читать текст и запоминать его, учить наизусть в самом глубоком смысле слова, то есть вбирать всем существом – телом, поскольку в чтении участвуют уста; памятью, так как она сохраняет прочитанное; умом, который постигает его смысл, и, наконец, волей, желающей претворить его в поступки.

      Совершенно очевидно, что это главное занятие монашеской жизни лежит в основе литературы. Для всех монахов первое орудие добрых дел – именно текст, молитвенное чтение Слова Божия и размышление над ним. Этот факт имел решающее влияние на монашескую экзегезу: она целиком обращена к жизни, а не к абстрактному знанию. Но об этом еще пойдет речь.

      Но и теперь видно, насколько с самого начала бенедиктинской традиции для нее была важна словесность и та психологическая работа, которая благодаря ей совершалась через чтение и размышление. Жизнь бенедиктинцев немыслима без литературы. Конечно, литература не была целью их монашеской жизни (пусть даже второстепенной); но она была ее условием. Чтобы иметь возможность заниматься главным делом монаха, необходимо было знать, изучать, а стало быть, и преподавать grammatica.

      В чем же состоит эта последняя? Чтобы вспомнить, какое представление о грамматике было у древних, мы обратимся к двум авторам – языческому и христианскому. Квинтилиан говорит, что в латинском языке это греческое по происхождению слово эквивалентно термину litteratura, а Марий Викторин, цитируя Варрона, уточняет: «искусство грамматики, которое мы называем литературой, есть знание тех вещей, которые говорят поэты, историки, ораторы. Ее главные функции – писать, читать, понимать и доказывать». Получается, что грамматика – первый этап и фундамент общей культуры, а два термина-синонима grammaticus и litteratus означают человека, умеющего не только разбирать написанное, но и понимать его смысл. У римлян классической эпохи, как хорошо показал М. Мару, грамматика была «подлинным логическим анализом категорий мышления»28. К ней обращаются, чтобы лучше понять тексты больших писателей. Анализ и разъяснение текстов, особенно поэтических, практически равен его подготовленному, то есть, так сказать, «выразительному», чтению: суметь выразить, что несет в себе текст, при его прочтении вслух – значит хорошо его понять. Вероятно, во времена святого Бенедикта такая практика была распространена повсеместно; ее целью было не столько читать великих авторов древности и уметь писать в их стиле, СКАЧАТЬ