Как я выступала в опере. Екатерина Поспелова

Чтение книги онлайн.

      Сосед так загордился своей причастностью к ходу спектакля, что перестал стесняться своих штанов, которые и впрямь пованивали бензином. Когда капельдинеры стали нас гнать в зал после третьего звонка и отрывать от сосиски с чаем, я ему объяснила:

      – Спокойно, там будет еще симфонический антракт, мы успеем. – Он гордо сказал капельдинерше:

      – Мы тут работаем – после симфонического антракта!

      Она уважительно кивнула и ушла.

      А мы полезли опять на верхотуру.

      Когда Хозе убил Кармен, сосед, кажется, плакал. Я не оглядывалась, – потому что в финале очень важно, чтоб реплики вовремя высвечивались, – но хлюпы слышала.

      На пути домой, в мастерские, сосед задал мне множество вопросов про сюжет, инструменты, голоса, – а я с удовольствием отвечала (училка же).

      Простились у дверей.

      Через час (я уже приняла душ и хотела спать) – стук.

      Сосед.

      – Катя, ты не представляешь, какое счастье ты мне подарила! Чем я могу быть полезен? Я вот каждое утро купаюсь в проруби (был февраль). Хочу пригласить тебя завтра со мной в прорубь, в восемь утра, это тоже незабываемые ощущения – не как опера, но тоже – совершенно незабываемые!

      Что видно с балкона

      Дочь Лиза переезжает в свое первое собственное гнездо, недалеко от нас с мамой, – и на этой почве совершенно сдвинулась: у нее тетрадки в клеточку, где сто нарисованных в масштабе планов будущей квартиры с расстановкой всякого барахла.

      Она знает наизусть, что 60 на 60, а что 200 на 145, что 85 или 93 в высоту, а что «эргономично»,

      заказывает новые окна «с откосами»,

      важничает по телефону с грузчиками.

      Я ее в меру инструктирую, а в меру дразню.

      Например, объясняю, псевдо-эзотерично, что очень важно для чакр-макр и вообще «фэншуйно», если в доме будет много рыбок – и посылаю ей дурацкие картинки изголовья кровати с рыбками (смерть клаустрофобу), пианино с рыбками (молчащего, как рыба), сливного бачка с рыбками (одноразовыми) и персональную гитару с рыбками для ее молчела, бас-гитариста Сережи.

      В общем, я демократичная мать. Слишком даже.

      Не ругаю за шалости. Стою я, например, на высоком балконе, выходящем во двор. С сигаретой. Лилово-оранжевый закат, дальние виды Москвы-сортировочной, купы ржавеющих тополей на уровне глаза, птичье щебетанье.

      Вдруг страшный, гулкий и грубый голос:

      – Женшына, прекрашшайте курить!!!

      Роняю сигарету, в ужасе смотрю вокруг на балконы двора-полуколодца.

      Никого. Только внизу несколько человек отшатнулось и оглядываются.

      Присматриваюсь.

      А это Лиза моя, хрупкая, на каблучках и в платьице, с работы идет, ключик по пути из сумочки вынимает.

      Маленькая, думаю. Это она орала, какая прелесть…