Война и мода. От Петра I до Путина. Ольга Хорошилова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ примкнуть к «континентальной системе» Бонапарта.

      В 1808 году был запрещен ввоз английских товаров в Россию, в том числе кашмирских шалей. Однако теперь русские модники тешили себя не только наполеоновскими смирнскими шалями. К этому времени в России появились мануфактуры, начавшие производство палантинов и шарфов, аналогичных индийским и турецким.

      Больших результатов в искусстве копирования и интерпретации добилась помещица Надежда Мерлина, основавшая в 1800 году в селе Скородумовка мануфактуру по производству кофров и палантинов. В 1806 году она начала производить аналоги кашмирских шалей. Этим же благородным ремеслом занимался и статский советник Дмитрий Колокольцов на основанной им в начале XIX века фабрике в селе Ивановском. Другая именитая фабрикантка, Вера Елисеева, целых пять лет упорно расплетала драгоценную кашмирскую шаль, чтобы лучше понять технологию ее изготовления. И вот, дойдя до самой сути, в 1813 году основала фабрику и начала производить шали, максимально близкие кашмирским. Тем самым войны и эмбарго привели к началу импортозамещения, подтолкнули развитие местного производства дорогостоящих шерстяных товаров.

      Франция продолжала диктовать моду даже тогда, когда против нее ополчилась вся Европа. Николай Карамзин призывал русских дам опомниться, прекратить слепо следовать парижской моде: «Наши стыдливые девицы и супруги оскорбляют природную стыдливость свою, единственно для того, что француженки не имеют ее, без сомнения те, которые прыгали контрдансы на могилах родителей, мужей и любовников! Мы гнушаемся ужасами революции и перенимаем моды ее!»[84]. Но никто не желал его слушать.

      Парадокс – пока русская армия сражалась с Наполеоном, русская мода, словно распущенная куртизанка, гостеприимно принимала стиль «сира» в своих богатых и вычурных альковах. Лишь с началом Отечественной войны она слегка очнулась от бонапартовского экстаза и вспомнила о своих корнях. В моду, правда совсем ненадолго, вошли кокошники, сарафаны и серые армяки ополченцев.

      Впрочем, не только национальным колоритом отличалась русская мода Отечественной войны. Ярко-алый стали называть цветом «московского пожара». В 1814 году, когда союзные армии вошли в покорившийся им Париж, портные в Европе и России принялись сочинять головные уборы в честь сей славной виктории. Василий Верещагин писал: «И действительно, женские шляпы, особенно после пребывания в 1814 году союзных войск и заимствования форм головных уборов у офицеров союзной армии, приняли ужасающие размеры и формы и были лишены всякой грации и изящества. Это были шляпы “à l’anglaise” (по-английски. – О.Х.), тяжелые и массивные, с бесчисленным множеством оборок и плоек; “à la russe’’ (по-русски. – O.X), с очень маленькими полями и высокою головкою – настоящие кивера, украшенные белыми петушиными перьями или султанами; токи “à la polonaise” (по-польски – O.X.); австрийские шляпы-фуражки; шляпы в виде рыцарских шлемов с забралами и, наконец, что не лишено оригинальности, – даже головные СКАЧАТЬ