Жизнь и ее суррогаты. Как формируются зависимости. Майа Шалавиц

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ первом пункте скорой помощи, куда мы обратились, меня не приняли, сказав, что они не лечат «наркоманов». Несмотря на то что мать месяцами пыталась уговорить меня принять медицинскую помощь, она была страшно удивлена, когда я, наконец, согласилась. Теперь она сама не знала, куда меня госпитализировать, сразу исключив из списка возможностей одну из местных больниц. Моя сестра работала там младшей медсестрой, и мать не хотела удручать ее моим страшноватым видом. В конце концов, я оказалась в генеральном госпитале графства Салливен, где меня согласились взять на семидневный курс детоксикации.

      Лежа на каталке, я дрожала и плакала, вцепившись в руку матери. В какой-то момент мне сделали инъекцию, которая, как мне показалось, не произвела ни малейшего эффекта. Сестра не сказала мне, что это было. Позже я узнала, что мне ввели налоксон, опиоидный антагонист, который очень благотворно действует при передозировках, но является садистским средством для тех, кто уже испытывает ломку от абстиненции, так как усиливает ее симптомы. Налоксон действует как антидот, вытесняя наркотик из связей с рецепторами. (Это то самое лекарство, которое теперь сделали доступным для зависимых, – любимое лекарство наркоманов и полицейских, так как позволяет вылечить любую передозировку; использование его, несомненно, спасло множество жизней.)

      Думаю, что теоретическим обоснованием немедленного введения налоксона при детоксикации является убеждение в том, что такая инъекция будет способствовать более быстрому выведению наркотика из организма. Однако это еще и наказание, потому что инъекция увеличивает страдание. Короче, лекарство, усугубляющее симптомы ломки, было введено мне без моего согласия – еще один довод в пользу того, что наркоманию одновременно считают не столько болезнью, сколько грехом. Идея о том, что наркоман тоже должен иметь право на информированное согласие, как и любой другой больной, просто не пришла никому в голову. Несмотря на то что, в принципе, наказание и лечение являются противоположными подходами к проблеме, правилом является моралистическая тактика, и она остается прежней именно для пациентов с зависимостями.

      До того как я стала искать помощи, я много читала о том, как зависимых во время реабилитации усаживают, фигурально выражаясь, на электрический стул, а все присутствующие ругают их, судачат по поводу телесных изъянов, бьют по лицу, а иногда и плюют на них. Я слышала, что такие истязания продолжаются часами без перерывов на душ и сон, что зависимые при этом лишаются всякого права на приватность, что эти издевательства, унижающие личность, продолжаются все время «лечения». Я видела телевизионные программы на эту тему, в которых участвовали многие знаменитости, видела благотворительные концерты с их участием, на которых о подобной практике говорили как о чем-то само собой разумеющемся. Кстати, страх перед жестоким и унижающим обращением с пациентами закрытых клиник, о котором я много слышала, больше всего мешал мне обратиться за помощью раньше.

      Вообще, я всегда испытывала страх перед другими людьми; СКАЧАТЬ