Проклятие Сталина. Убить значит простить. Александр Шабанов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мочить! Вот же здорово!» На интернет-порталах, на «Делфи» и в «Твнете», запретили комментировать статьи на означенную тему, но поздно, тем более что больные журнационалисты уже успели издать радостные повизгивания в пользу убийств на страницах топовых латышских СМИ. Имиджу Латвии в мире каюк, потоку туристов – кранты, американское посольство уже выпустило предостережение своим туристам от посещения гомофобной псевдодемократии… Хотя мне, по большому счёту, хоть пропади эта страна 404 пропадом вместе со всеми своими гомосеками… Но тема жареная.

      «Будем бить в набат и призывать милость к незаслуженно преследуемым поборникам личной свободы!» – пафоснула либеральная часть руководства газеты, где я работаю. И как добавили тут же начальники-консерваторы: «Главное, не сорваться и не назвать их публично в газете извращенцами».

      Итак? Куда ж нам плыть? Where is my mind, типа? Теперь, несмотря на это нелепое нападение, остаётся встретиться с ньюсмейкером, чтобы продолжать защищать невинных жертв гомофобии. Вчера, когда я, Ваня Кромешников, ужинал и выпивал с коллегами в редакционном кафе, в очередной раз к нам заявился этот мент-дылда, латвийский сыщик-полицай с украинской фамилией, и вначале поломавшись для блезира типа не пью потом тоже как следует накатил. Но тайны не выдал. У меня такое чувство, что мой добрый гений с кобурой под мышкой не только ловко маскируется в гражданскую одежду, но и, как принято у ментов, при этом ещё и схемачит. Иначе с какого бы хрена он стал выходить на контакт с журналистом? В чём его интерес? В малехонькой, меньше двух миллионов жителей, Латвии таких, как этот хохол, специалистов полицейского розыска ну, может быть, сотня, однако все они сидят на попе ровно и в редакции не лезут.

      Странная история! Впрочем, есть в Риге один такой кент, а у кента есть такой талант, именно что попадать в дикие истории.

      Я – Иван Кромешников, и я часто наблюдаю себя со стороны и говорю о себе в третьем лице. Полагаю, что Иван Кромешников психически нездоров, будучи социально неадаптированным подпольным человеком, но таков уж мой обычай. И чего-то ещё беспокоит. А, вот. Если буду писать роман, то ни в коем случае нельзя указывать, как Ваня Кромешников пидораса укусил за хуй. Раз укусил, значит, в рот брал. В этой стране любой лощёный и либеральный и самый что ни на есть прозападный интеллигент, когда поддаст, то, оглядевшись, нет ли рядом американских или европейских спонсоров, в курилке или в туалете тебе по сему случаю скажет, пьяно рыгнув: «Ну ты и петух». А ты ему в морду, в морду, в морду, и тем же рылом, да об умывальник.

      Мимоходом прохожу по старому кладбищу с надписями по-немецки и латышски на черных надгробиях: «Какие страшные оброки смерть собирает от людей!» Но резонанса не возникает, ибо вокруг нет ничего ужасного. Парк города Риги, лето под прозрачной листвой. Ваня, то есть я, стоит, упёршись чем-то там… а, взглядом, в поток падающего ручья из Мариинского СКАЧАТЬ