за военного, героя Отечественного войны 1812 г., спросила, будет ли она счастлива в намечаемом браке. Внезапно и не ясно почему, при этой девушке и ее матери Корейша вместо ответа закричал, вскочил со своего места, начал стучать кулаками о стол, заорал: «Разбойники! Воры! Бей! Бей!» После этого девушка наотрез отказалась выходить замуж за своего жениха, потому что Иван Яковлевич, как она поняла, назвал его разбойником. После этого жених отправился к Корейше, сильно избил его и попросил смоленского губернатора избавить общество Смоленской губернии от полоумного изувера, расстраивавшего семейные дела. Но это не привело к свадьбе. Невеста приняла монашество, со временем стала игуменьей и до своей смерти вела переписку с Корейшей. После скандала, учиненного неудачливым женихом, Корейшу хотели отправить в дом для умалишенных. Но подобного дома в Смоленске то ли не было, то ли под давлением населения его не хотели держать в плохо устроенном местном «безумном доме», поэтому Корейшу отправили в 1817 г. в Москву, в дом для сумасшедших. В доме для умалишенных ему выделили отдельную комнату. К нему за советом приходили толпы богатых и бедных людей, приносили дары: продукты, одежду, деньги, которые он раздавал нуждавшимся людям и его гостям-посетителям. Даже Н.В. Гоголь собирался советоваться именно с ним о судьбе своего второго тома «Мертвых душ» (он его позже сжег), а для Ф.М. Достоевского он служил прототипом юродивого Семена Яковлевича в романе «Бесы», а в «Женитьбе Бальзаминова» Н.А. Островского устами маменьки героя этой комедии также вспоминают Ивана Яковлевича. Какие-то предсказания и истолкования слов Корейши сбывались, кому-то он действительно облегчал душевные и физические страдания. Его даже как-то собрались выпустить из сумасшедшего дома, а он отказался его покидать. Немногим более сорока лет Корейша жил в сумасшедшем доме, предсказывал, советовал. Когда он умер, разгорелась чуть ли не драка – где и кому его хоронить, желающих было слишком много. Одни хотели везти его на его родину в Смоленск, другие требовали похоронить его в Москве, что в конце концов и сделали.
В 1913 г., когда в Смоленской губернии жили около 1,7 млн человек, из которых 90 % были православными верующими, в пределах Смоленской епархии действовали 17 монастырей (10 мужских и 7 женских), 812 церквей. При церквях было 535 библиотек, 24 больницы, 2 больницы при монастырях, 98 богаделен при церквях и 2 при монастырях. В то время в Смоленске, где жили 63,4 тыс. человек, из которых 85 % были православные люди, действовали 3 монастыря, 33 храма, работали Духовная семинария, уездное Духовное училище, женское епархиальное училище, несколько церковно-приходских школ. В составе клира были 40 протоиереев, 828 священников, 749 псаломщиков.
После событий 1917 г., установления советской власти, число действующих православных храмов стало уменьшаться. Их было на Смоленщине в 1913 г. – 812 (и действовали 17 монастырей), в 1925 г. – 548 храмов, в 1985 г. – 35. Но в постсоциалистический период их число в Смоленской области стало снова расти и достигло в начале 2000 г. 124 (и действовали 4 монастыря), сейчас – еще больше храмов и монастырей.
