Река убиенных. Богдан Сушинский

Чтение книги онлайн.

      – Вряд ли.

      – Ничего, отстроите. Как офицеру, вам выделят гектар-другой земли.

      – Меня не жадность ведет сюда, оберштурмфюрер…

      – А ненависть.

      – Точнее будет сказать – месть.

      – Если вы ожидаете, что я начну распространяться по поводу того, что ненависть – плохая советчица, то зря. Ненависть – святое чувство, способное повести воина на любой подвиг. Но только воина. Если же она становится достоянием труса, – а такое случается довольно часто, – тогда это уже не подвиг, а гнусная месть.

      Розданов промолчал, но Штубер и не требовал его ответа. Выйдя из их случайного укрытия, Штубер приблизился к жердям, которые служили воротами, и, налегая на верхнюю из них, какое-то время всматривался в поросший кустарником гребень склона. Он специально вышел сюда, чтобы привыкнуть к обстановке, привыкнуть к своей красноармейской форме, вжиться в роль красного командира. Он знал, как это трудно: покинуть укрытие в тот момент, когда нужно предстать перед врагом, без «обживания местности», без уверенности в том, что ты готов встретиться с ним лицом к лицу, выдавая себя не за того, кто ты есть на самом деле.

      – И каковы наши дальнейшие действия, оберштурмфюрер? – появился рядом с ним Розданов.

      – Товарищ командир…

      – Не понял.

      – Пока мы в тылу у красных, обращаться ко мне только так, как принято у них.

      – Так что же мы предпринимаем дальше, товарищ командир?

      – Ждем, отдыхаем, проясняем ситуацию…

      – Здесь, в этом сарае?

      – Или в лучшем из домов ближайшего села. В общем-то задание мы выполнили. Теперь главное – дождаться наступления вермахта и румын, чтобы удачно «сдаться» своим. Кстати, о сдаче. Вам не приходило в голову, поручик, что как русский человек вы не на той стороне воюете?

      – Если вы пытаетесь устроить мне проверку, то это бессмысленно, – подергал Розданов боковую опору ворот. Сейчас он напоминал хозяина, который, вернувшись из дальних странствий, выясняет, в каком состоянии находится его дворовое хозяйство. – Проверен десятки раз. И потом, в отличие от вас, оберштурмфюрер, простите великодушно… товарищ командир, у меня с красными свои, личные счеты.

      – Вот оно что?! – ухмыльнулся Штубер, давая понять, что не воспринимает этот аргумент всерьез.

      – И в этом смысле я намного надежнее и упорнее большинства ваших солдат, для которых сдаться в плен – означает спастись, отсидеться, пережить… Для меня плен – это позор и… расстрел.

      – Успокойтесь, поручик, это не проверка. Просто я хочу уловить ход ваших мыслей; понять, как вы, русский, чувствуете себя, поднимая оружие на русских, стреляя в своих единокровных.

      – Примеряетесь к психологии предателя на тот случай, если вам, германцу, придется стрелять в своих же, германцев?

      – Видите ли, сударь, я, в некотором роде… психолог. – Розданов непонимающе СКАЧАТЬ