Ошибка просветления. У. Г. Кришнамурти

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ закончилось. Вот почему мне приходится использовать фразу «религиозный опыт» (не в том смысле, в котором вы используете слово «религия»): он возвращает тебя назад к источнику. Ты снова в этом первозданном, изначальном, чистом состоянии сознания – назовите это «осознанием» или как угодно. В этом состоянии вещи происходят, и нет никого, кто заинтересован, никто не смотрит на них. Они приходят и уходят своим чередом, подобно текущим водам Ганги: втекают сточные воды, наполовину сожженные трупы, и хорошие вещи, и плохие – все, – но эта вода всегда чиста.

      Самое удивительное и поразительное из всего этого было то, когда сенсорные органы начали свою независимую деятельность. Не было координатора, связывающего ощущения, и у нас были большие проблемы – Валентине пришлось иметь дело со всем этим. Мы ходили на прогулки, и я спрашивал: «Что это?» Она говорила: «Это цветок». Я проходил еще несколько шагов, смотрел на корову и спрашивал: «Что это?» Как ребенку, мне приходилось узнавать все заново (не то чтобы узнавать заново, но, понимаешь, все знание было на заднем плане и никак не выходило на передний план). Это началось – все это сумасшествие – «Что это за сумасшествие?» Я должен выразить это словами; не то чтобы я ощущал, что нахожусь в состоянии сумасшествия. Я был вполне здравым человеком, нормально себя вел, но эти смехотворные вопросы, которые мне приходилось задавать: «Что это? А это что?» Вот и все. Других вопросов не было. Валентина тоже не знала, как все это понимать. Она даже отправилась к ведущему психиатру в Женеве. Она бросилась к нему – она хотела понять, но в то же время она понимала, что во мне не было ничего безумного. Если бы я выкинул хоть одну безумную штуку, она бы от меня ушла. Ничего подобного; только странные вещи. «Что это?» – «Это корова». – «А там что?» – «Это то-то». Это все продолжалось, и стало невмоготу и ей, и мне. Когда она встретилась с психиатром, он сказал: «Мы не можем ничего сказать о человеке, не увидев его. Приведите его». Но я знал, что внутри происходит нечто действительно фантастическое. Я не знал, что это такое, но это меня не беспокоило. «Зачем спрашивать, корова ли это? Какая разница, корова это, осел или лошадь?» Эта озадачивающая ситуация продолжалась долгое время – все знание было на заднем плане. Такая же ситуация и сейчас, но я больше не задаю этих вопросов. Когда я смотрю на что-то, я на самом деле не знаю, на что я смотрю, – вот почему я говорю, что это состояние незнания. Я действительно не знаю. Вот почему я говорю, что как только ты здесь, по какой-то странной случайности, с этого момента все происходит на свой собственный лад. Ты всегда в состоянии самадхи; не может быть и речи о вхождении или выхождении из него; ты постоянно там. Я не хочу использовать это слово, и поэтому я говорю, что это состояние незнания. Ты действительно не знаешь, на что смотришь.

      Я ничего не могу с этим сделать – не может быть и речи о моем возвращении назад; все кончено – это действует и работает другим образом. (Мне приходится использовать слова «другим образом», чтобы передать СКАЧАТЬ