природа человеческая и легко увлекается к погибели не от того, что она так создана, а от произвольного нерадения. Поэтому-то надобно много увещевать ее. И Павел, пиша филиппийцам, по этому побуждению говорит: таяжде писати мне неленостно, вам же твердо (см.: Флп. 3, 1). Земля, приняв однажды семена, скоро воздает плоды и не требует вторичного сеяния; но душа наша не такова. Желательно, по крайней мере, чтобы сеющий часто и прилагающий к тому много попечения хотя однажды получил плод. И прежде всего, предлагаемое учение не легко напечатлевается в душе, потому что в ней много окаменелости, она объята бесчисленным тернием, а кроме того, много наветников, которые похищают эти семена. Затем, когда семя внедрится и укоренится, оно требует опять такой же заботы, чтобы могло взойти в рост, а взошедши, оставалось бы в целости и не потерпело от чего-либо вреда. Впрочем, в земных семенах, когда колос достигнет зрелости и получит надлежащую силу, он уже не боится ни зловредной росы, ни зноя и ничего другого; но в деле учения не так. Здесь и после того, как все вполне бывает устроено, часто одна непогода и буря повреждает все, при обстоятельствах неблагоприятных, при наветах коварных людей или при стечении других различных искушений. Это мы говорим не без цели, а для того, чтобы ты, услыша повторение Иоанном одних и тех же слов, не обвинил его в суесловии и не счел его человеком пустым и скучным. Он, конечно, желал, чтобы и однажды сказанное им было услышано, но как вначале немногие вняли сказанному, по причине глубокого усыпления, то вот повторением одного и того же он снова пробуждает их. Смотри, он говорил: иже по мне Грядый предо мною бысть; и: несмь достоин, да отрешу ремень сапогу Его; также: Той вы крестит Духом Святым и огнем; и: Дух виде сходящ, яко голубь, и пребывающа на Нем… и свидетельствова, яко Сей есть Сын Божий (см.: ст. 27–34). Но между тем никто не внимал ему, никто не спрашивал: что это ты говоришь, и о ком, и для чего? Потом он сказал еще: се, Агнец Божий, вземляй грехи мира, – однако ж и этим не вывел их из бесчувственности. Таким образом, он принужден был повторять одно и то же, как бы грубую и затверделую землю смягчая новою запашкой и словом, точно плугом, поднимая подавленную душу, чтобы бросить семена в глубину ее. Потому-то Креститель и не распространяет своего слова, заботясь только об одном – чтобы их привести и присоединить ко Христу. Он знал, что если только они примут Его и уверуют, то уже не будут иметь нужды в другом свидетеле о Нем. Так и случилось. Если самаряне, послушав Христа, говорят жене самарянской: не ктому за твою беседу веруем: сами бо вемы, яко Сей есть воистину Спас миру, Христос (см.: Ин. 4, 42), то гораздо скорее могли быть обращены ко Христу ученики (Иоанна), как действительно и было. Они, пришедши (ко Христу) и послушав Его один вечер, уже не возвращались к Иоанну, но так предались Христу, что приняли на себя и служение Иоанна, и сами стали проповедовать о Христе. О6рете сей брата своего Симона и глагола ему: обретохом Мессию, сказаемаго Христос (Ин. 1, 41). Обрати внимание и на следующее: когда Иоанн говорил: по мне Грядый предо мною бысть, и: несмь достоин
СКАЧАТЬ
