Все прелести Технократии. Максим Волосатый

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ нажимаемых кнопок. Тяжелое дыхание, со свистом рвущееся из груди. Дрожащие руки.

      Его, Барока, руки. Его, Барока, дыхание….

      – Том, это Рудольф. Не могу до тебя дозвониться. Я не знаю, как объяснить…. Меня….

      ВОН! ВОН, ТВАРЬ!!!

      Неистовой ярости Барока не было пределов. Несчастный Рудольф, так и не сумевший воспользоваться короткой паузой, был отброшен, словно сухой лист. Полыхающая ненависть Барока к попытавшемуся освободиться «соседу» затопила сознание. Едва успевшая оформиться серая пелена разлетелась беспомощными клочьями, заметавшимися по раскаленному сознанию. Барок в своей слепой ярости крушил все вокруг. Стул, распоротая подушка, верстак с деталями. Коротко хрустнул под ногой некстати подвернувшийся чип. Керамическими брызгами разлетелось забытое на столе блюдо. Тонкая перегородка двери с оглушительным треском лопнула, треснув под ударом кулака. Барок полыхал. В его сознании одна за другой вспыхивали сцены ярости, которые он проживал когда-то давным-давно. Он купался в них, он почти наслаждался ими. Он пил их как дорогое, раз и навсегда забытое вино. И уже было неважно, будет ли больно его новому телу.

      Он ненавидел его, ненавидел Рудольфа. И не за попытку побега. Это что, это нормально. Он бы окончательно перестал уважать этого слабака, если бы тот не попытался вернуть контроль над своим телом. Нет, Барок кипел не поэтому. Его безумная ярость была густо приправлена страхом. Парализующим, обессиливающим, диким. Он мог смириться со многим. С возвращением в полумрак – не мог.

      – Убью! – хриплый рык вырвался из груди Барока.

      И серые клочья начали таять, исчезать в кипящем небытии. Один, еще один, и ещ….

      Ноги мечущегося по комнате тела подломились, дыханье пресеклось, брызжущее яростью сознание помутилось, подернулось рябью и начало утекать куда-то вбок. Барок рухнул навзничь, больно приложившись головой. И эта боль его спасла. Как ни странно, вместо того, чтобы ввергнуть его в черное беспамятство, из которого он вряд ли бы вышел, эта боль отрезвила его. Вернула воспоминания, способность оценивать ситуацию. И животный ужас изменился. Не ушел, а превратился в тот страх, который позволяет принимать решения, исходя из спасения бренной оболочки.

      Барок остановился. Перестал стремиться уничтожить Рудольфа. И опять, как тогда, вначале, принялся собирать разрозненные серые клочки в единое целое. И опять у него получилось.

      Он лежал на спине, глядя в испачканный чем-то зеленоватым грязно-белый, давно не мытый потолок. Припадок прошел, Барок вновь контролировал свое (их) тело. Он попытался оценить состояние и пришел к выводу, что все не так уж и плохо, не считая саднящей руки, которую он повредил, ломая дверь. Дыхание вернулось, ноги двигались, голова соображала. Плохо, но соображала.

      Он припомнил все, что произошло с момента, как он попытался отключить этот витранс, и содрогнулся (глаза бы не смотрели, одно зло от него; не зря он так ополчился на эту гадость, нет, не зря). Мужественно прошел по всем воспоминаниям, чтобы никогда больше не повторять подобного, и ему стало … стыдно. За свой страх, за свою слабость. За СКАЧАТЬ